Мма Рамотсве поставила на пол ящик с письмами.
— Почему вы не рассказали мне об этих детях? — спросила она. — Откуда они?
Мистер Дж. Л. Б. Матекони боялся встретиться с ней глазами.
— Я как раз собирался рассказать, — пролепетал он. — Я вчера ездил в сиротский приют. Там опять барахлил насос. Старый уже. Да и тормоза у микроавтобуса плохие. Я уже возился с ними, но они по-прежнему требуют замены. Нужно искать новые детали, я им уже говорил, но…
— Да, да, — перебила мма Рамотсве. — Об этом вы мне уже рассказывали. А дети-то откуда?
Мистер Дж. Л. Б. Матекони вздохнул.
— Мма Потокване очень напористая женщина. Она сказала, что я должен взять на воспитание каких-нибудь детей. Я совершенно не собирался этого делать, не поговорив с вами, но она меня и слушать не хотела. Привела детей, и у меня не было выбора. Мне это далось очень нелегко.
Он замолчал. К одному из абонентских ящиков пробирался мужчина, шаря по карманам в поисках ключа. Мма Рамотсве посмотрела на него, потом опять на мистера Дж. Л. Б. Матекони.
— Итак, — сказала она, — вы согласились взять этих детей. И теперь они думают, что останутся у вас.
— Ну… да, — пробормотал он.
— Надолго? — поинтересовалась мма Рамотсве.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони набрал воздуха в легкие и выдохнул:
— Пока они будут в этом нуждаться. Да, я сам им предложил.
Он вдруг почувствовал уверенность. Он не сделал ничего дурного. Ничего не украл, никого не убил, не совершил прелюбодеяние. Просто предложил изменить жизнь двух несчастных детей, у которых до этого не было ничего, а теперь их будут любить и окружать заботой. Если мма Рамотсве это не нравится, теперь уже ничего не поделаешь. Да, он поддался минутному порыву, но порыв этот был добрым.
И тут мма Рамотсве рассмеялась.
— Что ж, мистер Дж. Л. Б. Матекони, — сказала она, — никому не придет в голову отказать вам в доброте. По-моему, вы самый добрый человек во всей Ботсване. Кто еще решится на такое? Мне некого привести в пример. Больше никто бы так не поступил. Никто.
Он посмотрел на нее, не скрывая изумления.
— Вы не сердитесь?
— Я сердилась, — призналась она. — Но лишь совсем чуть-чуть. Минуту, не дольше. А потом подумала: хочу ли я выйти замуж за самого доброго человека в Ботсване? Да, хочу. Смогу ли я стать этим детям родной матерью? Да, смогу. Вот о чем я подумала, мистер Дж. Л. Б. Матекони.
Он смотрел на нее и не верил своему счастью.
— Вы и сами очень добрая женщина, мма. Вы так добры ко мне.
— Что мы тут стоим и болтаем о доброте? — спохватилась мма Рамотсве. — Нас ждут дети. Давайте отвезем их на Зебра-драйв и покажем дом, в котором они будут жить. А после обеда я съезжу, соберу их вещи и перевезу к себе. Мой дом более…
Она осеклась, но мистер Дж. Л. Б. Матекони с ней согласился.
— Да, на Зебра-драйв гораздо удобнее, — кивнул он. — К тому же, будет лучше, если за ними присмотрите именно вы.
Они вернулись к детям в прекрасном настроении.
— Я скоро женюсь на этой женщине, — объявил мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Она будет вашей мамой.
Мальчик явно испугался, а девочка опустила глаза в знак уважения.
— Спасибо, мма, — сказал а она. — Мы постараемся быть хорошими детьми.
— Вот и отлично, — обрадовалась мма Рамотсве. — У нас получится счастливая семья. Я в этом уверена.
Мма Рамотсве пошла к своему белому фургончику, взяв с собой мальчика. Мистер Дж. Л. Б. Матекони погрузил инвалидное кресло в старый грузовичок, и они с девочкой поехали на Зебра-драйв, где их уже ждали мма Рамотсве и Пусо. Мальчик был в полном восторге и бросился навстречу сестре.
— Дом просто огромный! — воскликнул он. — Смотри, тут есть деревья и дыни. А у меня будет своя комната в дальней части дома.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони шел следом, пока мма Рамотсве показывала детям дом. Он не ошибся в ней. Ее отец Обэд Рамотсве, воспитывавший дочку после смерти матери, проделал отличную работу. Он подарил Ботсване одну из ее лучших женщин. И так и не узнал о том, какой он герой.
Пока мма Рамотсве готовила детям ланч, мистер Дж. Л. Б. Матекони позвонил в мастерскую — проверить, справились ли его помощники с порученным им заданием. К телефону подошел младший из слесарей. По его тону мистер Матекони сразу же понял, что дело плохо. В голосе помощника слышалось неестественное возбуждение.
