Служанка подошла к кухонной двери и выглянула в коридор. Прямо перед входной дверью, придерживая ее и впуская кого-то в дом, стоял мистер Дж. Л. Б. Матекони.
— Осторожно, — сказал он. — Дверь не очень широкая.
Ему кто-то ответил, но служанка толком не расслышала. Голос был женский, но, с облегчением отметила она, не той жуткой женщины. Кого это он привез? Другую даму? Вот было бы славно, ведь тогда она сможет пожаловаться этой Рамотсве, что он ей изменяет, и свадьба, глядишь, расстроится.
Тут в дом въехало инвалидное кресло, и служанка увидела девочку, которую вез младший брат. Служанка не знала, что и думать. Зачем это хозяин привез в дом детей? Наверное, дальние родственники. Традиционная ботсванская мораль говорит, что нужно о них заботиться, независимо от степени родства.
— Я здесь, рра, — окликнула служанка. — Ваш ланч готов.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони посмотрел на нее.
— Ах, да, — сказал он, — со мной еще дети. Им нужно поесть.
— Там на всех хватит, — ответила служанка. — Я приготовила вкусное мясо.
Через несколько минут, помяв картошку, она вышла в гостиную, вытирая руки кухонной тряпкой, и увидела, что мистер Дж. Л. Б. Матекони уже сидит на своем обычном месте. В противоположном конце комнаты смотрели в окно девочка и мальчик помладше, видимо, ее брат. Служанка разглядывала детей, пытаясь понять, что они из себя представляют. Без сомнения, мосарва, решила она. Кожа у девочки особенного светло-коричневого цвета, как навоз у скота. У мальчика глаза, типичные для басарва, чуть раскосые, да и ягодицы выпирают.
— Эти дети будут здесь жить, — сообщил мистер Дж. Л. Б. Матекони, опустив глаза. — Они из сиротского приюта, и теперь я буду о них заботиться.
У служанки от изумления расширились глаза. Такого она не ожидала. Чтобы нормальный человек притащил в дом детей-бушменов и разрешил здесь жить — это же неуважение к самому себе. Она точно знала, что эти люди — воры, и в доме уважаемого тсвана им делать нечего. Да, мистер Дж. Л. Б. Матекони очень добр, но всему есть предел, даже благотворительности.
Служанка выразительно уставилась на хозяина.
— Они останутся здесь? На сколько дней?
Мистер Дж. Л. Б. Матекони избегал ее взгляда, и она решила, что ему стыдно.
— Надолго. Я вообще не собираюсь везти их обратно.
Служанка молчала. Интересно, связано ли появление детей с этой Рамотсве? Может, та решила привезти их сюда, потому что это часть ее программы по подчинению хозяина своей воле? Сначала детей привезет, а там и сама нагрянет. Конечно, появление детей может оказаться частью плана, направленного против нее, служанки. Мма Рамотсве вполне могла рассчитывать на то, что она не одобрит приезда подобных детей, и тогда удастся уволить ее раньше, чем сюда ввалится сама новая хозяйка. Что ж, если план этой женщины таков, нужно из кожи вон вылезти, но его разрушить. Она покажет всем, как она любит этих деточек и счастлива видеть их в доме. Трудно, конечно, но уж она расстарается.
— Вы, наверное, голодные, — сказала она девочке, мило улыбаясь. — У меня есть вкусное мясо. Дети как раз такое любят.
Девочка улыбнулась в ответ.
— Спасибо, мма, вы очень добры.
Мальчик молчал. Он смотрел на служанку такими пустыми, ничего не выражающими глазами, что та внутренне содрогнулась. Служанка вернулась на кухню и приготовила тарелки. Положила девочке большую порцию мяса, мистеру Дж. Л. Б. Матекони — еще побольше. А мальчику выделила совсем чуть-чуть, накрыв сверху тем, что соскребла со стенок кастрюльки из-под пюре. Ей не хотелось баловать этого ребенка: чем меньше съест, тем лучше.
Ели молча. Мистер Дж. Л. Б. Матекони сидел во главе стола, справа от него усадили девочку, а мальчика — на противоположном конце. Девочке пришлось наклониться вперед — ее кресло не задвигалось под стол. Но она приноровилась и быстро поела. Мальчик буквально набросился на еду, потом сложил руки и наблюдал за мистером Дж. Л. Б. Матекони.
Потом мистер Дж. Л. Б. Матекони сходил к машине и принес чемодан, который они привезли из приюта. Один из тех коричневых картонных чемоданов, которые выдавали детям, когда те уезжали. Внутри, на крышке чемодана был наклеен лист бумаги со списком вещей в две колонки.
