Заложив руки за голову, она потянулась.
– Я попытаюсь вытащить тебя из этой крысиной норы как можно быстрее. Я сейчас же отправлюсь к тебе домой, принесу тебе вещи. Переоденешься. У тебя ключ с собой?
Она взглянула на него вызывающе.
– Бен, я не меняла замки.
– Ладно. Тогда все отлично. Кроме того, я поговорю с Майком. Возможно, что-нибудь выясню. Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать через Лестера. Я буду поддерживать с ним связь.
– Бен?
– Да?
Кристина встала. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом вдруг сказала явно не то, что собиралась; сказала по-французски:
– Мерси боку.
У Бена было такое ощущение, будто он – лабораторная мышь, которая старается отыскать тропку к кусочку сыра, запрятанному в какой-то гигантской мышеловке. Он быстро пересек площадь и пошел дальше, лавируя между уличными проповедниками, несущимися на роликовых досках подростками и многочисленными попрошайками. Вскоре он вышел к зданию муниципалитета. Сколько же месяцев ремонтировались внутренние помещения здания? – месяцев шесть – восемь, не меньше. И каждый день переставлялись оградительные барьеры, так что приходилось заново находить дорогу среди этого хаоса. Обычно он приходил сюда, чтобы попасть в отдел дорожного движения. Сегодня задача была гораздо труднее – проложить себе дорогу через многочисленные, плохо освещенные коридоры и отыскать юридический отдел полиции.
В конце концов Бен нашел стеклянную дверь с надписью "Центральный отдел полиции Тулсы". Секретаря на месте не оказалось. В дальнем конце приемной Бен увидел на двери табличку: "Лейтенант М. Морелли".
Бен и Майк Морелли были друзьями еще со времен колледжа. Они жили в одной комнате, днем читали Фолкнера, а вечером слушали музыку в пиццерии. Потом Майк женился на младшей сестре Бена Джулии. Все понимали, что они не подходят друг другу, все, кроме Майка и Джулии. Майк старался приспособиться к ней целых три года, но все равно все кончилось исключительно неприятным разводом, из-за которого отношения между Беном и Майком стали предельно напряженными.
С тех пор как в прошлом году Бен переехал в Тулсу, он, как мог, старался оживить их былую дружбу, но пока что его усилия походили на складывание гигантской картинки-головоломки, в которой надо сложить мельчайшие фрагменты, чтобы получилось законченное целое.
Майк занимал крохотную комнатку, в углу которой помещалась вешалка; на ней висел плащ, весь в жирных пятнах, и кобура с пистолетом. Майк говорил по телефону, но едва увидел вошедшего Бена, сказал в трубку:
– Элли, я позвоню тебе позже.
Развернувшись в кресле, он воскликнул:
– Кого я вижу! Бенджамин Кинкейд, адвокат!
– Приветствую лейтенанта Микеланджело Морелли, следователя по уголовным делам, – отвечал Бен. – Почему-то у меня такое ощущение, что мы должны обменяться рукопожатиями...
– И вернуться в наши школьные годы, – подхватил Майк.
– Да. Поэтому скажи мне честно, Майк, каковы обвинения против Кристины.
Майк мрачно взглянул на приятеля.
– Боюсь, убийство при отягчающих обстоятельствах, первая категория.
– Почему же убийство?
– Ну... это не похоже на несчастный случай.
– Может, это была самозащита?
– Четыре выстрела в голову.
– О Господи! – Бен опустился на стул. – Ты ведешь это дело?
– Нет. Не мой профиль.
– Не можешь сделать так, чтобы оно стало твоим профилем?
– Нет. И знаешь... У меня для тебя плохие новости. Для тебя и для Кристины. Что ты знаешь о преступлениях, совершенных на "семейной" почве?
– Знаю, что дела эти всегда очень запутанны. А почему ты спрашиваешь?
Майк открыл папку и громко прочел:
– "Дом, в котором был убит Ломбарди, стоит на земле Греческой ложи". Фамилия Ломбарди – типично итальянская, но, как оказалось, он был наполовину грек.
– Мы имеем дело с разбирательством внутри одной семьи?
– Нет, – покачал головой Майк. – Кристину арестовали агенты ФБР в ходе расследования дела о наркотиках. Против нее выдвигают обвинение в убийстве. На основе нового закона о "продолжительной криминальной деятельности", который, должен тебе напомнить, является единственным в федеральном своде законов, предусматривающим смертный приговор.
