— Что ты знаешь? Чем она его достала? — Полина нахмурилась, рука с кисточкой от туши для ресниц застыла без движения.
— Она... Она на него давит — психологически. Денег ему не дает...
— Это он тебе так сказал? — засомневалась Полина.
— В том-то и дело, что он мне ничего не говорил... Машина, говорит, в ремонте — уже пять месяцев... А я ее видела, она на стоянке стоит, да и вообще я чувствую, что у него денег нет.
— А! — Полина махнула рукой. — Ерунда!
— Да я знаю, — согласилась Дана, — конечно, ерунда. Он только немного комплексует по этому поводу, привык ведь — никогда и никаких проблем, а тут... Смешной он у меня, Поль. Знаешь...
— А ну-ка помолчи. Я уже знаю, какой он у тебя замечательный. Ты мне лучше вот что скажи — когда свадьба?
Данка нахмурилась.
— Не знаю, Полина... Вообще не знаю, как все будет... Ему ведь через несколько недель уже уезжать. Он меня с собой зовет. Ну да я же тебе рассказывала...
— Ну и чего ты ждешь? Или он не настаивает?
— Да вроде не настаивает... Он ждет.
— Слушай, Данилка... — Полина развернула подругу к себе лицом, прищурившись, заглянула в глаза, молча и долго смотрела — и Данка не выдержала, сдалась и отвела взгляд. — Ты ведь обещала... Ты ведь обещала мне, что будешь счастливой! Так чего же ты ждешь? Регистрируйся, оформляй паспорт — и вперед! А то смотри, дождешься...
— Чего? — Затаив дыхание, Данка ждала — а Полина не пожалела, сказала:
— Того, что он на своей Катеньке женится, а тебе ручкой помашет! Его же видно, он слабый, а мамаша у него — сука! И Катька эта, наверное, еще похлеще...
— Да нет у него никакой Катьки, слышишь? Нет и никогда не было! Он меня любит, меня! Тысячу раз...
— Данка! — воскликнула Полина, отстраняясь от подруги. — Я не пойму, ты что, плачешь?!
Густели ночные сумерки, но спать не хотелось. Данка сидела дома одна и пыталась не думать. Но мысли так и лезли в голову — что же будет дальше? Она чувствовала, что в последние дни он стал какой-то слишком напряженный — неудивительно, ведь до отъезда оставались считанные недели, а ситуация так и не определилась. Она прекрасно знала, что он ждет от нее ответа, — Андрей был не таким человеком, чтобы по сто раз повторять одно и то же. А она не могла решиться, сама даже не зная почему, хотя представить свое дальнейшее существование на земле без этого человека просто не могла.
Но в этот вечер он не выдержал, напомнил как бы между прочим:
— Данка, ты как будто совсем забыла о моем предложении.
— Не забыла.
На этом тема была закрыта, но она почувствовала, что своим ответом сделала ему больно. Чувство вины не проходило, возникшая неловкость, возможно, и помешала им в тот вечер расстаться, как обычно, в первом часу ночи — сославшись на примитивную головную боль, Андрей проводил Данку до дома и уехал.
И вот она сидела — одна, как обычно, на кухне, за чашкой остывшего чая и думала. Позади было многое... Снова в памяти всплыли события далекого детства, снова — лицо отца... Сквозь мутную и тугую пелену воспоминаний все прошло мимо, и только он — Андрей... Дождь, первая ночь и тысячу раз — люблю... Да о чем тут думать? Какой же надо быть идиоткой, чтобы раздумывать над тем, согласиться ли на предложение любимого и любящего человека — навсегда остаться с ним, делить с ним горе и радость, счастье и беду? Разве можно в жизни мечтать о чем-то еще? Разве можно пережить разлуку с ним — и ради чего разлучаться, если можно быть вместе — всегда? Ведь они оба этого хотят!
Именно в этот момент она впервые за последние несколько месяцев ощутила удивительную легкость и всю полноту счастья, которая только возможна в этой жизни. Кинулась к телефону — она должна сказать ему об этом именно сейчас — и сразу же принялась мысленно отсчитывать дни: пока они подадут заявление, там еще месяц, кажется, но ведь можно и быстрее... Быстрее! Телефон молчал — заботливая Полина выдернула шнур из розетки, прежде чем выйти из дома, и Данка благодарно улыбнулась — да черт бы с ней, с этой мажор-дамой, сукой, как окрестила ее не изобретательная по части выражений Полька — теперь уже никто и никогда не сможет им помешать. Одним движением она исправила оплошность подруги — хотя откуда та могла знать, что именно сегодня Данке так понадобится телефонная связь. Мельком взглянула на часы — второй час ночи. Ничего, ради такой новости стоит потревожить сон любимого.
