Босиком — ни носков, ни ботинок, серые отглаженные брюки поспешно задраны, завернуты аж до самых колен, ноги — худые, какие-то смешные, торчащие, белые и жалкие — отчаянно, быстро-быстро, прямо по лужам — к ней. И она остановилась.
— Постой! — Он не мог отдышаться.
— Уже стою, ты что, не видишь?
— Я... я, кажется, что-то не то сказал. Прости меня, пожалуйста.
Дана пожала плечами — слишком традиционно, малоубедительно, да и не важно уже.
— Дипломат... А тебе не кажется, что ты меня еще и грязью заляпал?
Он стоял близко-близко. Дана заметила, как нерешительно поднялась его рука — тыльной стороной ладони он легонько, нерешительно провел по ее лицу, стирая грязные разводы, а она смотрела, как хлопают его мокрые ресницы, как стекают капли по лицу — вот сейчас одна упадет с кончика носа, — и не понимала, не чувствовала, что улыбается. И уж совсем неожиданно для себя спросила:
— Ты любишь... целоваться под дождем?
Потом они мыли ноги, отыскав среди новостроек колонку с водой, наверное, одну-единственную, оставшуюся в Москве музейную редкость, уже никому не нужную, мыли туфли, умывали дождем лица, настойчиво пытались отстирать черную грязь с голубого платья, сделав его однотонно-серым. Потом дождь закончился, и засветило солнце... Солнце, конечно, не могло светить, ведь было три часа ночи, может, четыре, и ленивый рассвет только начинал проглядывать сквозь равнодушные шпили неживых зданий и редких сонных деревьев — но почему-то им обоим казалось, что оно засветило, сошло с ума, назло всем и на радость таким же сумасшедшим. И целовались.
Он проводил ее, и она долго смотрела в окно, вслед удаляющейся красной машине, улыбалась и знала, что на следующий день он придет снова.
— Ты влюбилась! — констатировала Полина, вернувшись домой через три дня после описанной вечеринки в ресторане и, к своему удивлению, не застав Данку дома — это в первом-то часу ночи! Или мир перевернулся, или... Влюбилась! — снова с восторгом произнесла Полина, а Дана, не став возражать, лишь молча обняла подругу, прикрыла светящиеся глаза и прижалась к ее теплой щеке.
— Не знаю, Полька... Сама не знаю, может быть... Это все так странно, так сложно и так...
— Замечательно! Ведь правда, замечательно, Данилка?
Дана не отвечала, не думая, лишь вдыхая влажный аромат растрепанных ветром Полинкиных волос, потом отстранилась, посмотрела в глаза и серьезно сказала:
— Это — счастье.
И снова — ночной кухонный полумрак, привычная внешняя оболочка душевного единения, вечный спутник задушевных разговоров, снова — шатающаяся табуретка, запах крепкого чая и сладковатый дым от тонких длинных сигарет. Данка — в коротком домашнем халатике, с полотенцем на голове, черными влажными ресницами и Полина — в одном белье, с мокрыми, но уже расчесанными потемневшими волосами. Приоткрытая форточка, редкие ночные звуки, звездные дыры на квадратном, строго очерченном оконным проемом куске черного неба.
— Ну, расскажи...
— Да что рассказывать, Полинка, я даже не знаю, откуда слова взять...
— Слова найдутся! Где были, что делали, ну, рассказывай! — теребила Полина растерянную от счастья подругу.
— Были... В Большом театре были, в Александровском саду были, на водном трамвае катались по Москве-реке, по городу на машине... Все вроде, больше нигде не были...
И снова замолчала.
— Данка, ты какая-то косноязычная стала! Двух слов связать не можешь! — обиделась Полина. — Неужели и в самом деле рассказать нечего?
— Да не в этом дело, просто... Я даже не знаю, как тебе это все сказать! — пыталась оправдаться Данка, но Полина тут же смахнула обиду, заулыбалась:
— Знаю, знаю, сама такая же... Ну а он?
— Он? — задумчиво повторила Данка и вдруг зажмурила глаза, тихо засмеялась: — Он такой... Таких просто не бывает.
— Любишь? — выдохнула, почти не проговаривая, одними губами, Полина, а Данка даже не задумалась над ответом:
— Люблю.
И Полина, как ребенок, подскочила, захлопала в ладоши и принялась осыпать лицо подруги мелкими звонкими поцелуями.
— Ну наконец-то, свершилось! А я уж думала, ты так на всю жизнь старой девой и останешься, — затараторила она, подливая в чашки кипятку из чайника. — Лимон положить?
