— Ну, что ты, не понимаешь, как вместе? — тихо произнес Серпухов и ласково посмотрел на Галину. Она стояла в нескольких метрах от него. Слезы горя постепенно сменялись слезами радости. Женщина вся преобразилась. На лице появилась теплая счастливая улыбка.
— Ванюша, дорогой, — промолвила Галина, медленно подходя к нему. Потом своими шершавыми руками поправила прядь волос, свисавших на его лоб, нежно поводила рукой по голове, как бы проверяя, действительно ли перед ней живой Ваня, не переставая смотреть ему в глаза.
— Дорогой, — еле слышно проговорила она и горячими руками обвила шею давно любимого человека.
Она чувствовала прилив каких-то небывалых сил, которые озарили все вокруг радостным солнечным светом.
Первые дни и даже годы шли спокойно. Серпухов устроился на завод по своей прежней специальности. Галина ходила на фабрику. Хотя муж и хорошо зарабатывал, но она так сроднилась с работой, что не могла ее оставить.
— Ну, что я дома делать буду, — каждый раз говорила она мужу, когда он предлагал ей оставить работу.
— Работа и дома найдется, — в свою очередь отвечал муж.
Но Галина не соглашалась. Дети подросли, в школу пошли, хлопот с ними стало меньше. Хозяйства у Серпухова, как у каждого городского жителя, почти никакого не было, а постирать белье, убрать квартиру и обед приготовить жена всегда успевала. Да и муж не стоял в стороне. Не успеет зазвенеть будильник на столе, как он вставал и делал все, что мог, помогая жене. Временами Галину охватывало состояние какого-то неземного, легкого и окрыляющего счастья. Ей хотелось в такие минуты куда-нибудь идти, улыбаться людям, солнцу, зеленым деревьям, птицам. Только говорить она не могла. Она могла только смотреть и слушать.
В тот раз, когда Галина подошла к фонтану, Никулин увидел ее в таком состоянии. Ей было особенно радостно еще и потому, что муж очень внимательно отнесся к какому-то новому соседу по квартире, на вид очень несчастному и бедному человеку. «Он может жалеть не только меня и моих детей, но и других людей», — с особым чувством подумала о своем Ване Галина.
Когда она возвратилась домой и Серпуховы всей семьей уселись за стол, новый сосед по фамилии Кирик пришел к ним снова.
— Пришел знакомиться, если примете, — улыбаясь, произнес гость. — А то живем через стенку, а друг друга не знаем.
— Мы познакомились, кажется, — сказал Серпухов.
— То не так, — загадочно произнес Кирик.
Невысокий, худенький, с осунувшимся лицом, он являл собой очень жалкий вид. Большая белая шевелюра украшала его голову. Серенький коверкотовый костюмчик, простая ситцевая рубашка, поношенные туфли говорили о бедности. И вдруг он выхватил из кармана бутылку водки и поставил ее на стол.
— А зачем вы водку покупали? — упрекнула его Галина:
— Для знакомства, — неожиданно бойко ответил Кирик. — Да сегодня и суббота, сам бог велит выпить.
— Это не обязательно, — недовольно заметил Серпухов, вообще не признававший ничего спиртного.
— Нет, уж я привык такие дни отмечать.
Хозяева, как сговорившись, одновременно посмотрели на своего нового соседа и у каждого мелькнула мысль о том, как можно ошибиться. Кажется, новый сосед был беден потому, что пропивал деньги. «Нашел чем хвастаться, — подумала Галина. — Отмечает «такие дни», а сам в ситцевой с заплатами рубашке ходит». Серпуховы не могли скрыть своего недовольства. Галина поставила на стол закуски, но сидела недолго. Кирик о чем-то пробовал рассказать, с жадностью выпил налитую водку, а потом поднялся и, не попрощавшись, ушел.
Через несколько минут раздался стук в окно. Серпухов вышел на улицу.
— Скажите, здесь живет грузчик Кирик? — спросил его какой-то парень, выйдя вперед.
— А ты кто будешь? — в свою очередь спросил Серпухов.
— Я с базы «Главлегсбыт». Меня прислал управляющий вызвать его на работу: срочный груз прибыл.
— Стучи в следующее окно.
Стук в окно застал Кирика за бритьем. Увидев, как какой-то парень взмахом руки вызывает его к себе, он наскоро вытер мыло, оставшееся на недобритых усах, и вышел.
— Я от Васи, — сказал парень. — Он ждет тебя.
— А где он?
— Да вон в той пивной.
