Никлавса Крума по прозвищу Колька-Пробочник найти было труднее. Но мы его разыскали. Бригада мостильщиков как раз асфальтировала шоссе вблизи границ «Глубокой вспашки».
Крум держался вызывающе:
— Вам чего надо? К Райбачу привязывались, теперь меня хотите припутать?
— Ладно, ладно! — прикрикнул на него Дамбит. — У кого совесть чиста, тому нас нечего бояться. У нас к вам один конкретный вопрос. Вот полюбуйтесь на этого красавца. Тут его сняли анфас и в профиль.
Крум взял снимок и проворчал:
— Что мне на него любоваться! Показали б лучше какую-нибудь девчонку...
— Нам не до шуток! — заявил Дамбит достаточно серьезно. — Известен вам этот гражданин?
— Я пока еще не вожусь с типами, которых бреют наголо и фотографируют в милиции, — мрачно усмехнулся Колька-Пробочник.
— Может быть, вы этого человека видели... в обществе Райбача... или вообще где-нибудь?
— Нет!
Мы вернулись к машине. Там снимки поступили в ведение эксперта. Отпечатки пальцев, оставленные на снимках Знотом и Крумом, он тщательно сравнил с отпечатками пальцев Икса...
К полудню мы объездили всех знакомых Райбача, но нужных отпечатков пальцев так и не нашли.
В голове у меня гудело. Неужели опять неудача? Вот черт, думал я, ведь если Иксом не окажется ни один из приятелей Райбача, значит подозрения против него, хотя бы временно, отпадают! Может быть, есть другие причины, по которым Райбач уклонялся от правдивых ответов...
Что же тогда у меня остается? Всего лишь одно подозрительное совпадение: именно в день убийства Клява был в лесу, да еще так близко от места убийства. Он стрелял. И уверяет, что убил зайца, спрятал его под хворостом. Да-а... А потом пришел, и зайца уже не было... Но зачем же он, черт его подери, прятал зайца под хворостом?! Или его спугнул кто-то?
— Немедленно на ферму к Кляве! — воскликнул я, наверно, слишком громко, потому что Дамбит и эксперт посмотрели на меня с удивлением.
Мы увидели Кляву неподалеку от фермы. Он как раз катил на велосипеде нам навстречу. Я остановил машину. Клява слез с велосипеда. Поздоровавшись, я сразу бросился в атаку:
— При последнем нашем разговоре вы опять кое-чего не рассказали до конца, опять кое-что утаили... Ну, гражданин Клява? Расскажете сегодня все или прибережете еще что-нибудь на следующий раз?
— Да я... Ничего я не утаил!
— Почему вы сказали, что спрятали зайца под хворостом?
— Да я... Я его там и спрятал!
— А почему вы его там спрятали?
— Ну, шел я тогда... Шел, значит, из лесу-то, а как вышел к тому овражку, гляжу — поднимается мне навстречу Янка Земит... Что тут делать? Я сразу смекнул, что дело неладно: посчитает меня за браконьера, после оправдывайся! Обратно бежать вовсе глупо: если уж я Земита узнал, так, стало быть, и он меня тоже... А тут в аккурат рукой подать было до этой кучи старого хвороста, ну я и сунул туда зайца! Земит, думаю, не заметит, что я там у хвороста делаю, он все-таки далеко еще был... Иду себе, встретились мы, Земит и говорит: «А, это ты, — говорит, — палил, папаша Клява? А я думал, опять браконьеры... Застрелил кого-нибудь?» Я ему, конечно, вру, что не застрелил, рассказываю точно так же про ворюгу-ястреба... Прошли мы немножко, потом разошлись: Земит к своему дому свернул, я к своему. Потолковали еще, что пора уже на ферму идти...
— Почему вы сразу не сказали, что встретили в лесу Яна Земита?
— Да я... Да ведь мне Янка потом, у фермы, сказал: «Если тот раненый в лесу умрет, могут еще на тебя подумать!» Ну, я давай просить, чтобы он не губил меня, старого человека, не говорил бы никому, что видел меня... Ну, Янка — парень-то он хороший! — согласился. «Ладно, — говорит, — папаша Клява, я тебя не видел. Но учти, если ты кому разболтаешь, что встретил меня, тогда и мне, ясное дело, придется сказать, что я видел тебя с ружьем. Тогда тебя затаскают, сам понимаешь...» Ну, я и не сказал... Не стрелял я в Ванадзиня!
Клява еще говорил и говорил, но я уже не слушал его жалостных излияний.
