Внезапно на балкон выбежала симпатичная девушка в красивом бело-голубом платье с оборочками, курчавыми белоснежными волосами и широкой белой повязкой на глазах.
Она оперлась на парапет и не оборачиваясь, бросила:
– Мальчик[55], принеси мне чего-нибудь выпить!
Я слегка оторопел, но потом глянул на стол рядом с собой, на котором лежал забытый кем-то из слуг поднос, и догадался, что, за грустными мыслями, я совершенно забыл утром поправить свою ауру, и меня конечно же в очередной раз приняли за простолюдина.
Сначала я возмутился, но потом с горечью подумал: «Вполне закономерный конец это поганого вечера. Похоже, кроме как быть слугой, я больше ни на что не годен.»
Взяв поднос со стола, я поклонился девушке, как меня учили на уроках этикета в обычной школе, и сказав: «Как прикажете, госпожа!» - вышел в зал.
В зале было шумно и весело, гремела музыка, пары танцевали на танцевальной площадке в середине зала и в воздухе над ней, выписывая самые замысловатые па самых последних новомодных воздушных танцев.
Я быстро спустился по лестнице вниз, по пути, усилием воли, поправив свою ауру на псимагическую, подошел к столам с едой и напитками, нацедил два стакана розового пунша и, поставив их на поднос, поднялся обратно.
Когда я появился на балконе, девушка всё так же стояла у парапета. Её изящные плечи чуть вздрагивали, так что мне показалось, что она плачет.
Я подошел к ней и протянул ей поднос со стаканами. Она не глядя взяла ближний, и отхлебнула. Чуть помедлив, я взял второй, встав рядом и отправив поднос на стол телекинезом. Этот совершенно автоматический жест, вывел её из задумчивости, и она, повернувшись ко мне, удивлённо воскликнула:
– Ты псимаг! Ну надо же! Я первый раз вижу такую сильную защиту!
Потом она как будто что-то вспомнила, и произнесла, чуть виноватым голосом:
– Простите. Я приняла Вас за слугу. Обычно я не делаю таких ошибок, но тут...
– Да ладно... - ответил я, махнув рукой, - Мне было не трудно принести вам пунша, леди. Заодно и отвлёкся.
Хотя глаза у девушки были завязаны белой повязкой с чёрной атласной каймой по краям, но мне отчётливо показалось, что она посмотрела на меня пронзительным взглядом.
– Что, паршивый день? - полуутверждающе спросила она.
– День? - я вздохнул и продолжил, - Я бы сказал, это был самый паршивый семестр в моей жизни! Сергей Дмитриев, самый тупой студент Академии за всю её историю, к вашим услугам, леди!
Я сделал шаг назад, и отвесил самый изысканный поклон, на который только был способен.
– И главное, что я добился этого звания учась денно и нощно в течение всего семестра, - грустно добавил я.
– О! Это очень странный результат, - сказала задумчиво девушка, - Вы возбудили моё любопытство. Расскажите в чём тут секрет?
– Тут нет никакого секрета, леди, - ответил я устало, - Просто, очень трудно за один год освоить то, что другие изучают лет за десять. И будь ты хоть самый распроклятый гений, догнать других практически невозможно.
– Невероятно! Вы начали изучать псимагию всего год назад?
– Практически да. У вас в Протекторате, таких как я называют дикарями. По некоторым причинам, которые сейчас не очень важны, я скрывал свои способности. И только год назад, когда я себя выдал, меня направили на учёбу. Но я так и не смог догнать своих сверстников.
– Какая интересная история, - задумчиво проговорила девушка.
Мне показалось, что она смотрит на меня изучающе. Затем, она легонько коснулась моей руки, после чего воскликнула:
– Вы говорите чистую правду! Удивительно! Не могли бы вы рассказать мне вашу историю?
– Почему бы и нет! - воскликнул я с горечью, - Если вам это интересно, леди, то слушайте.
И я в подробностях, не знаю даже зачем, рассказал ей историю своей жизни. О своём друге Денисе, о том как скрывал свои способности, о Миле, о жизни в Одинцовке, о появлении бабушки-княгини, и так далее...
Рассказ занял много времени. Но когда я закончил, я испытал какое-то странное облегчение. Девушка же, так заинтересованно меня слушала, что я даже поразился. Она задала мне целое море вопросов, и больше всего её почему-то интересовала жизнь простолюдинов. Я, как мог, удовлетворил её любопытство.
