– Вот так хрен с укропом! – брякнул друг, глядя на кулон. – И что теперь делать?
– Поеду завтра в Идым, как и решила. Если где-то есть ответ, то только там.
– О! Я с тобой! – просиял начальник «ай-ти» отдела. – Всё равно до десятого отдыхаем. Родители обрадуются… Нин, ты одолжишь мне пару тысяч? А то я поистратился с этой… Верой. Родителям хоть подарки куплю.
– Хорошо. У меня самой не так чтобы денег много, но у мамы кое-что было. Думаю, она не обидится.
Тим плеснул себе ещё водки и совсем сник.
– Ты чего? – улыбнулась я. – Всё же обошлось.
– Обошлось? Что обошлось? Я спал с непонятной тварью. Вёл себя с ней, как идиот. Ни о чём думать не мог, только о том, чтобы её затащить в какой-нибудь укромный уголок, но это… – он мечтательно прикрыл глаза, – это был самый классный секс в моей жизни… А она оказалась даже не человеком!
– О! Ну извините, Ромео, – нервно хихикнула я. – Надеюсь, ты не успел в неё влюбиться?
– Влюбиться? Нет! Это была чистая похоть. Но какая!
– Погоди. Кажется, я такое где-то слышала, – заметила я, наблюдая, как восторженно-печальное состояние медленно покидает моего друга. – Догадываюсь, кто она, уж слишком выражена сексуальность. Твоя Вера – суккуб!
– Гонишь! – недоверчиво и восхищённо выдохнул Тим.
– А что ещё? Человек не смог бы вытворять все те фокусы, что вытворяла она.
– Да уж, – как-то похотливо хихикнул Тимка. – Ты не представляешь все её фокусы.
– Избавь меня от этих подробностей. Лучше ответь, ты после… Ну, этого, себя как чувствовал?
– Точно! Слабость, тошнота, головокружение… Но я грешил на алкоголь. Это всё же вероятнее, чем демоница в нашем мире, да?
– На нашей частоте, – автоматически поправила я.
– Что?
– Она сказала: «На нашей частоте слишком холодно». Она не из другого мира. Она с другой частоты.
– И что это означает?
Я достала из контейнера ягодку и положила её в рот. Гадость! Такая красивая клубника оказалась совершенно несъедобной – только водку и закусывать.
– Кто из нас специалист по добыче информации, в конце концов? Выясни сам, а потом расскажешь. Меня сейчас не это беспокоит. Что с зеркалом делать? Если она в него ушла, не сможет ли она через него так же легко войти?
Мы мгновенно переглянулись и одновременно вскочили с дивана. Быстро сняли зеркало с креплений, двумя точечными тюками молотка раскололи на несколько частей, засунули в старую наволочку, и Тим отнёс получившийся мешок в мусорный контейнер. Если демоница и сподобится через осколки выйти обратно, её будет ждать неприятный и вонючий сюрприз.
Через час заявился Васька, растрёпанный от ветра и с красным носом. Без клубники. На вопрос о Мишке нам было объявлено, что Марина обиделась и ушла, и Мишка поплёлся за ней следом, как побитая собака. Главное, чтобы сильно не поругались, парень-то ни в чём не виноват.
Мы молча доели горячее и разошлись спать – мальчики к Тимке в комнату, а я на свой диванчик. К счастью, водка оказалась прекрасным снотворным: сны мне не снились.
Ольга
Полночи я прождала в приемном отделении городской больницы номер восемь. Надеялась, Эмма придёт в себя и всё объяснит. Но доктор Качарян сказал, что ей необходимо отдохнуть. Он как-то странно на меня смотрел, словно это я во всём виновата, но вслух подозрений не высказал. Обещал позвонить, когда она проснется. С этим я и отправилась домой. Приняла душ, переоделась и сразу на работу.
По сочувственным лицам моих лоботрясов понятно, что выгляжу я так себе. Сегодня предстоял тяжёлый день, а я не спала ни часу. Надо утрясти оставшиеся вопросы с недавно открытой, но уже жутко популярной торговой сетью «Вояджер». Конечно, в канун Нового года все хотят пораньше свалить домой, но дело прежде всего.
– Ольга Марковна, звонил Турецкий. Подтвердил встречу.
– Хорошо.
– И вот, Михаил Рудольфович с утра принёс. Вы обещали почитать.
Маша с мишурой на шее уныло протянула мне папку с проектом хвалебной статьи о «Вояджере», которую позавчера пробно настрочил Стас, а я обещала дать её в первом выпуске нового года.
В очередной раз перечитывая фальшиво-сладкие предложения, я вдруг снова ощутила пугающую зыбкость реальности. Рука сама потянулась к шее. Там висел злополучный кулон, хотя (убей бог!) не помню, чтобы я его надевала после душа.
