21 сентября 1900
Дорогая, милая Джуди-Пуди,
Если ты уже проработала какую-то особую вещь, которую нужно сказать или сделать, чтобы подготовиться к шоку, то лучше сказать или сделать это прямо сейчас. У меня есть очень плохая новость.
Стресс и переживания последних месяцев вкупе с болезнью, а до кучи еще и новостью о продаже К‑2, лишили отца душевного равновесия. Но совсем немного, Джуди, милая. Не так, чтобы кто-то из нас это заметил. Правда-правда. Мы даже и не подозревали об этом до того, как случилось несчастье. Если бы не оно, мы бы так и не узнали. Но он такой же, как обычно. Правда, Джуди. Может только немножко милее и добрее — но во всем остальном ничего не изменилось. Так что, когда думаешь о нашем дорогом и любимом папе, представляй его таким, каким он был в день вашего с Грегом отъезда в марте. Если бы ты прямо сейчас вошла к нему в комнату, ты бы не заметила никаких изменений. Правда, Джуди, ничего бы не заметила. Но, милая, правда в том, что отец стал силоамитом. Но только, Джуди, быстро вспомни, пока тебе не стало дурно или что-то в этом роде: отец все тот же замечательный человек.
В среду к нам в гости приходили два приятных молодых миссионера, мистер Кордингер и мистер Уитмор. Поскольку они ничего не знали о наших проблемах и просто радостно и интересно с нами беседовали, их приход стал для нас практически благословением. Даже несмотря на то, что они промыли нашему дорогому папе мозги, все равно было очень приятно их видеть. Они остаются у нас в комнате на чердаке где-то на неделю. Ты знаешь, что они никогда никому не навязывают своих религиозных взглядов и даже никогда никого не приглашают присоединиться к их церкви; так что я никак не могу понять, как им удалось заарканить отца.
Сегодня, когда они с тетушкой Грасией и дорогим отцом отправились к Квилтер-Ривер, мы и подумать не могли, что с папой что-то не так. Джуди, когда они подъехали к реке, отец позволил им себя крестить прямо в ней. Они все приехали домой и, не торопясь, нам все рассказали.
Зная нашего отца и зная его отношение к даже менее декоративным нонконформистским религиозным течениям, этот поступок мог означать только одно. Но я еще не набралась смелости обсудить это ни с кем, кроме Нила, даже с дедушкой.
Нил говорит, что за всем этим стоит что-то нехорошее, вроде шантажа. Говорит, что и Кристофер тоже так думает. Если Кристофер и вправду так думает, то очень странно, что он сейчас поехал в Квилтервилль отправить доктору Джо телеграмму с приглашением проведать отца.
Я не верю, что это был шантаж. Эти двое молодых миссионеров одни из тех, кого дедушка называет чистыми, нравственными ребятами. А если они негодяи, то как им шантажировать человека вроде нашего дорогого отца, ведущего идеальную жизнь?
Джудит, милая, кажется, я сейчас не могу больше писать. Если бы я отыскала какое-нибудь утешение, я бы с тобой им обязательно поделилась. Но пока я ничего не нашла. Мне нечего дать тебе, кроме своей любви.
22 сентября 1900
Дорогая, любимая Джуди,
Если бы я только не отправляла тебе вчерашнее письмо! Или если бы я только не потратила все свои с Нилом деньги на телеграмму дяде Финеасу, я бы смогла телеграфировать тебе не читать это письмо, прямо как сделал Кристофер, когда, будучи в университете, написал нам о своем решении убить себя, а затем передумал.
Мы с Нилом обнаружили, что отец не сумасшедший и ни на мгновение таким не становился. Сейчас я уже могу писать это слово. Вчера не могла.
Вчера вечером Нил решил пойти прямо к отцу и спросить у него, почему он принял крещение. Я была против, думая, что папе может стать хуже. Нил (в этот раз к счастью) не обратил внимания на мои протесты.
Нил был взволнован и напуган, хотя всячески это отрицал. Он стрелой взметнулся по лестнице и постучал прямо в двери к Ирен и Кристоферу. А Кристофер снова забыл запереть дверь. Ирен закручивала волосы в детские кудри. Нил извинился и притворился, что ничего не видел. У Ирен снова случился легкий «сердечный приступ». Думаю, это потому, что она выдумала, хотя вслух этого никогда не произносила, что у нее от природы вьющиеся волосы. Было очень странно слышать от Нила о детских кудряшках. Месяц назад он бы такого точно не сказал. Иногда мне кажется, что своим решением Кристофер продает не только родовое имение, но и часть самих Квилтеров в придачу. Вчера я думала, что он продал рассудок любимого отца. Это неправда, так сказал отец Нилу.
