– Все-таки решились? - спросил он.
– Да, решились, - ответил Николай, - здесь дождаться товарища. Договорились с ним.
– Неплохое место для свидания. Но я вам не сказал самого главного. Откроете дверь - надо сделать два шага прямо и шаг влево. И - сверли.
– Не понимаю, о чем ты говоришь! - сказал Николай и заспешил по коридору. За ним поплелся Феликс.
Они вышли на улицу. Перешли через дорогу к скверу, где журчало великое множество фонтанчиков. Феликс предложил сесть в тени на скамейке и обмозговать.
– Я знаю, о чем ты думаешь, шеф.
– Ошибаешься. Это ты думаешь, что надо убрать Завена.
– Я в своей жизни не раздавил даже муравья.
– А я давил. Людей давил. Не до смерти, но до полусмерти - это точно. И не раз.
– А говоришь, я ошибаюсь, - сказал Феликс.
– Ошибаешься. Давить его не будем.
– А что будем?
– Ничего не будем. Пачкать руки о мразь нельзя.
– Почему он мразь?
– Придет время - я тебе объясню. А пока надо купить тетрадь и карандаш. Нет, лучше - альбом для рисования.
– А это еще зачем?
– Рисовать будем…
И каждый день Николай, чаще всего без компаньона, приходил в банковский переулок с альбомом и карандашом в руке. Часами следил за тем, как передвигается наружная охрана. Когда и куда подъезжают инкассаторские машины. Во сколько выходит последний служащий, во сколько опечатывается внутренняя решетчатая дверь…
Несколько ночей напролет Николай и Феликс проводили в сквере, прохаживаясь вдоль бесчисленных рядов фонтанов. Ни одно окно трехэтажного здания ночью не горело.
Вскоре Николай убедился, что, собственно, никакой внутренней охраны и нет.
Где-то там во дворе появляется иногда милиционер, а вот в самом здании - ни души. «Наверное, правильно, - рассуждал он, - что делать охране внутри, когда и без того все закрыто, все находится под включенной сигнализацией? Да и потом, вовнутрь можно пройти только через наружные входы. По стене не пролезешь. Через крышу - невозможно. Форточек открытых нет. Да и была бы - что с того? Человек - не птица. Опять остается самое невероятное: стена. Но это ведь не какая-нибудь провинциальная сберкасса и не какой-нибудь радиомагазин. Это - банк. Вот стена и охраняется. И стена, выходящая на улицу, и стена, выходящая во двор. Но у каждого дома обычно четыре стены. Третья тоже выходит на улицу, вернее в переулочек. А четвертая? К четвертой примыкает жилой дом. Разумеется, у двух зданий - не общая смежная стена. Это значит - пробить придется не одну стену, а две. Сначала чердачную. Она не несущая - перегородка и только. Но все же и там положен камень на камень. Не так, как при кладке несущей стены, и цемент не тот, и подгонка. И все же - стена. Но главное, есть где подступиться. Продырявил обе стены - и выходи прямо в коридор третьего этажа. Тот самый этаж, где находится музкомната. Не все, наверное, знают, что комната для отдыха очень нужна банковским работникам. Работа не просто сидячая, не просто монотонная, она требует большой внимательности, напряжения. И такая комната для снятия напряжения, стресса очень нужна.
Итак, точно определено место, где Индеец Джо должен пробить сначала стену-перегородку чердака, а потом и капитальную стену третьего этажа банка. …Уже вскоре мы почувствовали, что задыхаемся под раскаленной крышей чердака.
Воздух как в парнике в летнюю пору. Но самое, я бы сказал, нелепое то, что там было темно. Выходило, зря тащились наверх. Зря один за другим поднялись на чердак по отвесной, лесенке, приставленной к грязной, покрытой паутиной стене.
Главная цель - снять кадры на пленку. А там тьма, ни зги не видно. Оказавшийся в какой-то миг со мной Самсон тихо сказал шепотом:
– Я сам виноват. Должен был заранее все посмотреть, предусмотреть. А теперь попробуй достань свет, Нужна переноска. Потеряем уйму времени.
Подошел в темноте Вардан. Он предложил открыть слуховое отверстие на крыше, пробраться оператору наверх и снять оттуда хотя бы один кадр.
– Нет, два кадра, - поправился он, - пусть Феликс покажет рукой куда-то в глубь чердака. Этого достаточно. И второй кадр: пусть пролезет через слуховое отверстие.
Я в диалог специалистов не влезал. Видел, как накаляется обстановка. Служба охраны начала ворчать. Мол, притащили их сюда, а сами теперь гадают, как быть.
