Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы - страница 26

Русская печь. Shutterstock / Olga Bugro

Поскольку печь мыслилась магическим каналом, связывающим миры, то огромное символическое значение приобретала открытая и закрытая заслонка. Когда человеку предстоял дальний путь, печь непременно держали закрытой, чтобы дорога была удачной. Человека, надолго покинувшего дом, звали через трубу, и на него нападала смертная тоска. Если в лесу пропадал скот, то через печную трубу звали животных; это же делалось и в качестве магической предосторожности в Страстной четверг. Сходно выглядит и магия нежелательной желательной смерти: если она уже пришла в дом, то печь могла перекрыть путь беде (так, вернувшись с кладбища после похорон, обязательно заглядывали в печь, чтобы больше никто не умер); если же смерти в доме нет, то через печь порой открывался путь катастрофе (если невеста, войдя в новый дом, заглядывала в печь, то это предвещало кончину родителей жениха). После выпечки хлеба печь требовалось обязательно закрыть заслонкой, положить туда одно или несколько поленьев; в некоторых местностях на ночь внутри печи оставляли полено, а на ней сверху – горшок с водой. Магический смысл этих действий понятен: благополучие не должно «вылететь в трубу». Обратное действие: при смерти человека непременно открывали заслонки, и то же делали, приглашая к себе покойных на поминки.

Печь, то есть человеческий огонь, магически противостояла огню божественному, небесному (грозе). Широко был распространен обычай при виде грозовой и градовой тучи выносить во двор хлебную лопату или кочергу; иногда их складывали крест-накрест, чтобы магически перекрыть путь беде; в некоторых местностях при надвигающейся грозе затапливали печь, чтобы уберечь дом от молнии.

Как видим, печь не является магическим персонажем: у нее нет своей воли, ее нельзя разгневать. При всей значимости печи в жизни крестьянина – как практической, так и мифологической, – она остается скорее магическим предметом, самым большим (в прямом и переносном смысле), но пассивным.

Итак, мать сыра земля, хлеб и предки – «деды» («чуры») – это три силы, которые сопутствовали человеку всегда: покидая дом ненадолго, он брал хлеб в качестве еды; покидая родину на месяцы или годы, он брал ладанку с родной землей. Если человек не нарушал запретов, соблюдал ритуалы, то есть не совершал однозначно неправильных действий, то три эти силы являлись для него исключительно благими. Как мы увидим в дальнейшем, общение со всеми прочими сверхъестественными силами, малыми и великими, строилось на абсолютно других принципах: человек никогда не был застрахован от их гнева, более или менее деструктивного.

Мы переходим к следующей категории магических персонажей – к тем, кто несет благо и беду достаточно спонтанно, хаотично. В их поведении нет справедливости, и человек традиционной культуры не ждет ее: он готов к внезапным и беспричинным трудностям, но надеется, что они не доведут до большой беды… а если уж доведут, то об этом хорошо бы знать заранее.

Таким вестником судьбы называют полазника. Это реальный человек, первым пришедший в гости в новогодние праздники. По тому, каков этот человек, гадают о судьбе. Если он удачливый – год будет хорошим; если это мужчина – родится мальчик, если женщина – девочка. Полазника (особенно если это носитель желанных качеств) угощают и всячески величают. Стремление заполучить в дом удачу в первые дни нового года было так велико, что в ряде местностей в качестве полазника вводили в дом животное – разумеется, обладающее всеми необходимыми достоинствами, а в Польше это слово и вовсе стали применять к рождественской елке.

Полазник – яркий пример того, что силы благие, помогающие человеку, будут вероятнее воплощены в материальных объектах, в то время как силы вредоносные не имеют физического воплощения. Этот принцип не является универсальным: ждут же помощи от покойников, а вредоносное колдовство может быть нанесено на жгут соломы или на другие предметы. И все-таки эта тенденция – «чем материальнее сила, тем более она благая» – заметна. Неслучайно полазник из пророчества о судьбе, в том числе и дурной, превратился в персонажа благой магии.