Если бы прибалтийские венеды и адриатические венеты были одноплеменного происхождения, то Тацит или Прокопий поведали бы об этом. В то же время, если античные авторы считали, что их современникам происхождение этих этнонимов понятно, ответ должен быть совсем простым: в рабовладельческие времена процесс народообразования мог быть и совсем не родоплеменного характера, а наименования народам римляне и греки давали иногда по аналогии с уже известными прототипами.
Язык венетов не имеет непосредственных наследников. В XX в. его обычно отождествляли с кельтским, учитывая кельтоязычие арморейских венетов и бесспорное влияние в IV III вв. до н. э. кельтской материальной культуры на венетов. Об отличии языка венетов от кельтского прямо говорит Полибий, хотя это отличие в его время и не было значительным. «Странами, доходящими уже до Адриатики, завладело другое очень древнее племя, носящее имя венетов; в отношении нравов и одежды они мало отличаются от кельтов, но языком говорят особым» (69, т. 1, 116).
Затем популярной стала иллирийская теория, которая учитывала местопребывание венетов на северном побережье Адриатического моря по соседству с Иллириком. Еще Геродот, описывая обычаи энетов (генетов) по распределению самых красивых невест за выкуп и самых безобразных за приплату, прямо называет этот народ иллирийскими энетами, живущими на побережье Адриатического моря. Страбон, выдвигая разные версии переселения венетов из Малой Азии на северное побережье Адриатического моря, предлагает для них только разных попутчиков: фракийцев или киммерийцев. Тождественность пафлагонских энетов (генетов), живших на малоазийском побережье Черного моря в Пафлагонии и адриатических венетов Страбон старался доказать еще в I в. н. э., обращая внимание на то, что те и другие занимались разведением лошадей.
Кроме адриатических венетов и пафлагонских энетов (генетов), в I в. до н. э. существовали арморейские венеты. Об этих венетах упоминает Гай Юлий Цезарь в «Записках о галльской войне». Арморика – это побережье (дословно «у моря») на северо-западе Франции и Бельгии, где проживали в то время общины венетов, венеллов, осисмов, куриосолитов, эсубиев, аулерков и редонов, завоеванных в правление Цезаря римским полководцем Крассом. В этих же местах к северу от реки Луары в современной провинции Анжу проживало ранее завоеванное римлянами галльское племя андов (andes или andi).
Наименования различных народов древности дошли до наших дней благодаря античным авторам, записавшим эти этнонимы так, как они их воспринимали на слух со слов информаторов, или так, как эти народы назвали сами римляне. Поэтому вполне возможно, что повторяемость или сходность этнонимов различных племен дело рук самих греческих или римских авторов.
Гай Юлий Цезарь в середине I в. до н. э. сообщает об арморейских венетах, что «это племя пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так как венеты располагают самым большим числом кораблей, на которых они ходят в Британию, а также превосходят остальных галлов знанием морского дела и опытностью в нем. При сильном и не встречающем себе преград морском прибое и при малом количестве гаваней, которые вдобавок находятся в руках именно венетов, они сделали своими данниками всех плавающих по этому морю» (20, 54). Конечно, такие умелые моряки могли достичь юго-восточных берегов Балтийского моря, но это только из области предположений, хотя какое-то племя антов упоминается еще римским географом Помпонием Мела, работа которого была написана около 44 г. н. э. Согласно его информации, анты жили где-то «выше» гипербореев и амазонок. Плиний Старший, который завершил «Естественную историю» в 77 г. н. э., тоже упоминает антов, а также венедов на территории современной Польши. Вряд ли существует связь между кельтским племенем андов из Арморики и антами, которых древние историки размещают в различных местах – от устья Вислы до Черного моря. Но если венеды и анты являются случайно или специально пришедшими на кораблях к юго-восточному побережью Балтийского моря венетами и андами из Арморики, то эти племена надо тоже считать кельтоязычными.
