Следует знать, что и другие острова находятся в той же стране Венеции.
Да будет известно, что и на материке, в земле Италии, имеются крепости венетиков, каковыми являются следующие: крепость Капрэ, крепость Неокастрон, крепость Финес, крепость Экил, крепость Аимана, великий эмпорий Торцелон, крепость Муран, крепость Ривалт (что значит "самое высокое место"), в которой сидит дука Венеции, крепость Каверченца» (43, 105).
Далее Константин сообщает, что собственно современные жители Венеции к тем древним венетикам отношения не имеют, так как те либо были рассеяны по другим областям римской империи, либо попали в рабство к очередным завоевателям. «Должно знать, что в древности Венеция была неким пустынным местом, безлюдным и болотистым. Теперь называющиеся венетиками были франками из Аквилеи и прочих мест Франгии, и жили они на суше, напротив Венеции. Когда же Аттила, василевс аваров, явился, разорил и погубил все Франгии, то все франки в ужасе перед василевсом Аттилой начали спасаться бегством из Аквилеи и прочих крепостей Франгии, прибывать на безлюдные острова Венеции и возводить там хижины. Итак, когда этот василевс Аттила разорил все пространство суши, дошел вплоть до Рима и Калаврии, оставя далеко в стороне Венецию, сбежавшиеся на острова Венеции люди, обретя безопасность и как бы стряхнув ужас, пожелали все поселиться там, что и сделали, живя там и поныне» (43,107). Император Константин называет гунна Аттилу василевсом, т. е. императором, аваров, которые появились на границах Византийской империи спустя более сотни лет после смерти этого знаменитого гунна, а кельтоязычное население Аквилеи называет франками. Все это подтверждает, что путаница в наименованиях народов существовала во все времена.
Константин Багрянородный, описывая претензии короля франков Пипина (751—768), «который правил тогда Папией и прочими королевствами», на острова венетиков, приводит ответ этих венетиков Пипину: «Мы желаем быть рабами василевса ромеев, а не твоими». Интересно, специально или нет, но переводчик использовал здесь слово «рабы», а в греческом тексте, скорее всего, применено слово «слуги». «Ήμεϊς δοΰλοι υέλομεν είναι τοΰ βασιλέως Ρωμαίων χαί ούχίσοΰ» (43,108—109). В современном «Греческо-русском и русско-греческом словаре» русскому слову «раб» соответствуют греческие слова «σκλάβος» и «δούλος». Но если в этом же словаре греческие слова σκλαβιά – рабство, σκλάβος – раб, σκλαβώνω – порабощать относятся к социальному состоянию человека, то слова δούλα – служанка, δουλει – труд, δουλειά – работа, δουλευτής – труженик больше подходят к описанию деятельности человека. Из этого ряда выбивается присутствующее только в русско-греческом разделе слово рабство – δουλεία. Но подтвердить или опровергнуть это может только специалист по древнегреческому языку. В то же время И.В. Дьяконов, переводчик «Антаподосиса» Лиутпранда Кремонского, считает, что Лиутпранд в «Отчете о посольстве в Константинополь», описывая свой диалог с византийским императором Никифором Фокой, неточно перевел на латинский язык греческое слово δούλος как рабы из-за отсутствия в греческом языке слова, соответствующего франкскому понятию «вассал» по отношению к знатнейшим князьям Капуи и Беневента, которые укрывались у Оттона I.
У Тацита германцы являются коренными жителями Европы, хотя наименование Германия привнесли в этот регион римляне по имени племени, которое первым перешло Рейн и нанесло поражение галлам, подданным Римского государства. «Германия отделена от галлов, ретов и паннонцев реками Рейном и Дунаем, от сарматов и даков – обоюдной боязнью и горами: все прочие ее части охватывает Океан» (44, т. 1, 353).
Германские племена в конце I – начале II в. н. э., по словам Тацита, почти не вели военных действий с сарматскими племенами, более того, они привлекали конницу язигов из сарматского племени в качестве наемников. Сарматская конница участвовала в военных действиях между враждовавшими германскими племенами, а значит, приобретала трофеи, в том числе в виде пленных германцев.
С сарматами Тацит знакомит нас, когда описывает реализацию римских интересов на Кавказе, где упоминает среди армян, иберов и альбанов еще и сарматов, которых различные правители привлекали для решения своих военных вопросов.
