— Рашид, милый, улыбнись. Попробуй.
Лейла сидела на коленях Рашида в апартаментах дворца Азмахара, где полным ходом шла подготовка к свадебной церемонии.
— Сейчас не время просить меня об этом.
Она тяжело вздохнула:
— Слушай, я еду к маме, а не собираюсь выполнять смертельно опасное задание.
— Ты считаешь, есть разница?
— Но ведь ты сам на этом настоял. На том, чтобы моя семья принимала участие.
— Я имел в виду тех родственников, чей яд не смертелен.
Лейла рассмеялась:
— Я — кобра, хоть и лишь на четверть.
— Этот ген пролетел мимо тебя.
— Говорят, такого не бывает.
— Бывает. Этот ген прекратил существование на твоей матери и тетке.
Лейла обхватила его лицо.
— Знаешь что? Ты станешь несравненным королем.
Сердце Рашида сжалось. Тема его кандидатства слишком тяжела для того, чтобы обсуждать с Лейлой.
— Давай не будем меня сажать на трон раньше времени. Не надо, душа моя. Не навещай ее. Я не хочу, чтобы подобные заботы омрачали твой разум. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
— Именно поэтому я и еду к ней. Я хочу избавиться от разъедающей мою душу горечи. Она уйдет, только если я повидаюсь с матерью. Поговорю с ней обо всем. — Лейла ласково играла с каждым дюймом его великолепных волос, которые уже немного отросли. — Еще я чувствую острую необходимость рассказать ей о том, чего достигла самостоятельно, и сообщить, что выхожу замуж за мужчину, который стоит миллиона потенциальных мужей, которым она пыталась меня сосватать.
— Скорее айсберги появятся в пустынях Азмахара, чем она поменяет свое мнение обо мне.
Смех Лейлы нежно защекотал каждый нерв его напряженного тела.
— Она должна будет признать, что на сегодня ты — достойный выбор, учитывая ее властолюбие. Не важно, что она сделала со мной. Она все равно любила меня по-своему. И что бы она ни натворила, она остается моей матерью… и я люблю ее.
Итак, она едет. А ему предстоит провести двое суток сходя с ума.
Рашид поднялся, взял Лейлу на руки и направился в спальню:
— Но перед отъездом я должен тебя взять.
— Мне следовало наказать тебя за соблюдение глупых традиций и отказ от секса. Но я слишком изголодалась по тебе.
— Не так сильно, как я.
Он положил ее на пушистый кремовый ковер, сорвал с нее одежды и сбросил одежду сам. Десять дней воздержания привели их к невероятному возбуждению с первого соприкосновения. Он сразу вошел в нее глубоко, погружаясь в волшебное наслаждение ее влажной податливой плоти.
Совсем скоро его толчки стали быстрее, и одновременный оргазм закружил их феерическим хороводом. Рашид излил свое семя в ее глубины, благословляя вселенную за дар, который он получил в виде силы ее любви и всепоглощающего желания.
Чувствуя, как Лейла извивается от наслаждения в его объятиях, на мгновение он почувствовал слепое желание сделать ее своей пленницей… Он мог заставить ее никуда не уезжать.
Ее губы пробежались по его шраму. Она прошептала его имя, слова любви, возвращая Рашиду способность мыслить.
Все это перестанет иметь значение, если она не будет дарить ему себя добровольно, с наслаждением. Он позволит ей уехать.
И он поцеловал ее в последний раз, пытаясь передать с этим поцелуем мольбу о том, чтобы она никогда не перестала любить его.
Рашид оказался прав. Ей не следовало ездить к матери.
Лейла поняла это с первой секунды. Ее мать стала еще невыносимее. Ссылка на солнечной Ямайке пробудила в ней худшие качества.
Оказалось, что до нее уже дошли главные новости. И теперь она смотрела на дочь через разделяющее их стекло холодным взглядом, полным презрения.
— И что? Ты решила, что произведешь на меня впечатление? Расскажешь о том, чего достигла, и за служишь мое одобрение?
Сердце Лейлы сжалось от тоски. Она всегда была готова отдать все, чтобы получить то, что имеет большинство людей. Мать, которая всегда становится на сторону ребенка.
— Мой бизнес прекрасно развивается, и я выхожу замуж за мужчину, который станет монархом родного королевства твоей матери.
— Знаешь, что бесит меня больше всего? С момента твоего рождения — сокровища клана аль-Шалаан — вся моя жизнь была посвящена тебе. Я сделала все, чтобы не дать развиваться генам, унаследованным тобой от клана аль-Шалаан.
