— О, мне тоже так хотелось оттуда вырваться на свежий воздух, — чуть-чуть оживленнее, чем надо бы, подхватила его мысль Кэролайн.
Тут Орелия не смогла не взглянуть вниз, на носки туфель, выглядывавших у Кэролайн из-под подола: они явно были запачканы, словно их обладательница всласть нагулялась по влажным дорожкам сада и по сырой траве.
— А теперь, Дариус, — певуче продолжила Кэролайн, беря под руку маркиза, — или пойдем потанцуем, или выпьем по бокалу шампанского. Куда направимся: в зал или в буфет?
— Разумеется, в буфет.
— А его превосходительство, Орелия, давно мечтает потанцевать с тобой. Ты что-то пренебрегаешь этим прекрасным паркетом, но я не могу поверить, что виной этому отсутствие партнеров.
— Но в зале действительно было очень душно, — пролепетала Орелия.
— Однако сейчас вы, наверное, уже вполне насладились прохладой, мисс Стэнион, — вежливо наклонил голову посол, — и согласитесь подарить мне медленный и не очень утомительный вальс!
Орелия жаждала отказаться, но не успела она и слова сказать, как вмешалась Кэролайн.
— Ну, тогда ты просто обязана принять приглашение, Орелия, его превосходительство танцует замечательно, и как же тебе продемонстрировать свой новый туалет, стоя в темноте на террасе? — И Кэролайн, хлопнув в ладоши, добавила: — Бегите, детки, а мы с Дариусом — по-стариковски, ха-ха-ха — будем потягивать шампанское и любоваться вами в открытые двери.
Выбирать не приходилось, и Орелия позволила послу провести ее обратно, через блистательно освещенный салон и коридор, в танцевальный зал. Она была уверена: Кэролайн по какой-то причине очень желает, чтобы они с послом пошли танцевать, но по какой? Это она не совсем понимала.
Стройный, темноволосый, с красноречивым взглядом очень темных, почти черных глаз, с чувственным ртом и завораживающей улыбкой, посол, разумеется, мог служить образцом чрезвычайно привлекательного мужчины. Ей он, правда, показался несколько молодым для такой важной должности, как посольская, о чем она и думала, когда он кружил ее по залу с изяществом и безукоризненным темпом превосходного танцора, каким и представила его Кэролайн.
— Мисс Стэнион, — тихо произнес он спустя некоторое время, — у меня есть к вам просьба.
Посол прекрасно говорил по-английски, хоть и с явным акцентом. Было что-то очень «не английское» в том, как он на нее посмотрел.
— О чем вы хотите просить?
— Нам с Кэролайн нужна ваша помощь.
— Кэролайн… и вашему превосходительству?
— Мы зависим от вас, вот почему Кэролайн хотела, чтобы вы потанцевали со мной.
— Так чего же вы от меня хотите? — Сердце у Орелии сжалось. Она уже почти догадалась, о чем он сейчас попросит.
— Кэролайн сказала, что вам можно довериться. Вы, наверное, не слишком будете удивлены, если я признаюсь, что страстно в нее влюблен?
— Вашему превосходительству должно быть хорошо известно, что моя кузина помолвлена с маркизом Райдом, — ледяным тоном отвечала Орелия.
— Мне это известно, — кивнул посол, — но у меня на родине, мисс Стэнион, браки заключаются между, так сказать, семьями. Смысл этого в том, чтобы найти подходящую партию, с тем же положением в обществе, с достаточным приданым, соответствующим происхождением, и это совсем не «союз сердец», как в таких случаях говорят французы.
— У нас, в Англии, эти дела совершаются совсем иначе!
— Но вы же не хотите этим сказать, мисс Стэнион, что ваша прекрасная кузина безумно влюблена в своего жениха?
— Мне кажется, ваше превосходительство, это касается исключительно их двоих!
Посол негромко рассмеялся:
— Вы просто очаровательны, когда отвечаете мне вот так, намеренно сухо и официально, и стараетесь, как бы это сказать, меня «осадить». Я правильно выразился? Но, уверяю вас, мисс Стэнион, у меня есть разрешение Кэролайн на подобный разговор с вами. И она сказала, что вы ее любите.
— Вот это, последнее, справедливо.
— Тогда позвольте мне дать ей немного счастья, — умоляюще произнес посол, — нам так необходима для этого ваша помощь!
— Но чем я могу вам помочь? А кроме того, позвольте мне разъяснить вам, что я подобных вещей не одобряю!
И снова он рассмеялся:
