Схватив ком земли, Витька настороженно обернулся. В это время кто-то крепко схватил его сзади. Витька извернулся, вырвался и, недовольный, отбросил ком в сторону.
Перед ним в коротком поношенном платье стояла Люська.
- Чего кидаешься?
Люська засмеялась и бросила Витьке в лицо семечком.
Витька грубо оттолкнул ее в сторону.
- Не мешай.
- Ну подумаешь, работник.
- Уйди, говорю.
- Не уйду.
- Нет, уйдешь.
- Нет, не уйду.
- Уйдешь.
- Нет.
Витька замахнулся лопатой.
- Злюка! - вскрикнула Люська, показала Витьке язык и порхнула за угол дома.
Витька швырнул в нее ком земли и, что-то ворча, принялся за работу.
Солнце быстро опускалось к горизонту. Скоро пригонят стадо. Мы торопились. Люська появилась опять. На этот раз она чему-то рассмеялась и снова, показав нам язык, умчалась вдоль улицы в нижний конец.
Я положил последнюю жердь. Витька завалил ее землей, и в конюшне стало полутемно.
Вдруг я услышал, как Витьку кто-то позвал.
- Письмо, письмо, письмо! - что есть мочи закричал он.
Потом я услышал глухой удаляющийся топот ног. Витька куда-то убежал. Я толкнул дверь. Заперто. Прислушался. Тишина. Заглянул в тусклое, маленькое окно. Никого нет.
"Кто-нибудь шутит", - мелькнуло у меня в голове, и, желая узнать точно кто, я пустился на хитрость. Нарочно сильно толкнул несколько раз дверь и прислонил ухо к щели, надеясь услышать затаенный шепот или смех.
Время шло, а во дворе стояла прежняя тишина.
"Значит, никого нет", - испуганно подумал я и, заметив мелькнувшую в окне тень, радостный кинулся к нему. По земляному навалу медленно спускалась курица.
Обиженный, я снова метнулся к двери, ухватился, дернул и с оторвавшейся ржавой ручкой в руках грохнулся на пол. Вскочил, размахнулся и с отчаяния хотел было запустить ручку в маленькое окно, но передумал. Выбраться через него невозможно.
Западня. Надо было ждать, когда мать возвратится с работы. С трудом удерживая подступившие слезы, я тяжело упал в угол на солому.
Сырой, холодный мрак заволакивал тусклое окно конюшни. Мне становилось жутко. Я напряженно прислушивался к каждому шороху. На улице мычали коровы, блеяли ягнята, отбившиеся от старой овцы.
Скрип половиц коридора. Я встрепенулся, подскочил к двери и начал барабанить по ней кулаками и кричать.
- Куда тебя, окаянный, занесло, - негодовала мать, - как ты туда попал?
Я рассказал. Мать обвела взглядом отремонтированную конюшню и уже ласково спросила:
- А как же скотина?
- Найду, - уверенно выпалил я, хотя хорошо знал, что это не так-то просто сделать.
- Смотри найди. А то сейчас осень, волки могут разорвать, напутствовала мать.
Я выбежал на улицу и остановился.
Куда, в какую сторону идти?
Темно. Пройду сначала садами вдоль деревни, а обратно под горой огородами. Овцы где-нибудь здесь.
Меж толстых кряжистых стволов яблонь и груш бродит холодная, осенняя тишина.
Кое-где пискнет вспугнутая синичка - и снова тишина. Только под ногами как-то особенно громко, по-осеннему, шуршат листья.
Сады кончаются. Я встревоженный перехожу на другую сторону деревни, спускаюсь под гору и начинаю обшаривать пустые огороды. В них кое-где небольшими кучками пасутся овцы, но все не наши.
Измученный, я уже без стеснения во все горло кричу: "Барашка, барашка, барашка!" Но все напрасно. Вот уж наш дом, огород, баня. Овец не нашел. Тревога. Медленно подхожу к плетню. И вдруг радостно протираю глаза. В нашем огороде спокойно, обгладывая кочерыжки, бродят наши овцы и теленок. Я могу их свободно загнать во двор сам, но мне хочется обрадовать мать, и, кидаясь к окну, я кричу:
- Мама, открывай!
Слышатся шаги, стук запора, скрип ворот.
- А корову? - спрашивает мать.
- Что мне, разорваться, что ли? Не могу же я все сразу, - обиженно отвечаю я и отправляюсь на поиски коровы.
Эту блудню скоро не найдешь. И искать ее надо подальше от деревни или на колхозном огороде, где во множестве валяются листья капусты, свеклы, или на картофельном поле, на котором кое-где остались неубранными небольшие груды мелкой картошки, или на озими. Колхозный огород ближе всего, и я тороплюсь туда. Уже стемнело совсем. Под ногами ничего не видно. Блуждая меж гряд, я оступаюсь, путаюсь в сухом бурьяне, часто падаю.
