Скульптор и скульптуры - страница 121

Вспомнив школьные уроки истории, Надеждин совсем заскучал. Но тут его словно что-то шибануло по голове, и перед глазами озарился яркий свет, в лучах которого просматривался прелестный силуэт. Перед ним стояла Муза. Она улыбалась ему и говорила: «Надеждин, матрица пророков, миссий и их духовных подвигов ещё никого не спасала. Господь статистику не придумывал. Она конечно нужна, как напоминание для воспоминания, чтобы забывшие и заблудшие души вспомнили Бога, но не более того. Надеждин, всё значительно хуже, чем ты себе можешь представить. Народ перестал верить тем, кто пытается ему напомнить о вечном, о добром, о радостном. Нынче и эти напоминания пытаются продавать людям другие люди в рясах, поэтому твоё намерение спасти народ, уже, подвиг. Не сдавайся Надеждин, но найди другой путь спасения народа…». Уши Надеждина зачесались. Озарение испарилось вместе с Музой.

Муза сильно озадачила Надеждина. Где – то, в глубинах своей души, он верил, что есть только один правильный путь, которым человечество должно идти от начала и до бесконечности. Этот трудный путь давно нашёл Будда. Следом за ним, в указании правильного пути сильно преуспели Главный Лама, потом Главный раввин и Папа Римский, а следом за ними Главный муфтий и наконец, всех догнал, Патриарх Всея Руси. Других величин на этом перекрёстке великих путей, Надеждин не знал. В принципе, все они вели куда надо. Но, человечество ни за одним из них, куда надо, идти не хотело, и вечно сворачивало с пути прямого и истинного, то налево, то направо. Но это было на Земле, в том мире, в котором он жил. В этом мире ещё оставалась прорва разных тропинок и дорожек. Любой «воробей» вознамерившись стать «орлом», начинал чирикать о правильном пути духовного возрождения, о пути реформирования государства и даже по выходу из очередного духовного кризиса. Все эти «воробьи» дочирикавшись до Государственной Думы или Совета Федерации или прочих тёплых кабинетов, как правило, забывали о том, куда звали, но начинали клевать ближних и гадить на всех остальных. Это приводило к выщипанным перьям, срыву голоса и даже к геморрою, но некоторым всё же удавалось взмыть в высь «орлами», но не надолго. На самом верху их уже ждали и непременно сбивали, либо Раввин с Муфтием, либо Папа с Патриархом. Будде было всё равно. Поэтому он по-прежнему был главным, а за ним следовали все остальные.

Надеждин сильно подозревал, что герб его родной страны – «Двуглавый орёл» достался ей не без помощи Цезаря Римского и тех «воробьев», которые вились вокруг него ещё в стародавние времена. Задел был, будь здоров. С одной стороны, те, кто хотел всё перестраивать, модернизировать и реформировать получили себе голову, смотрящую в сторону, где был перёд. С другой стороны, те, кто не хотел ничего перестраивать получили голову, смотрящую назад, в ту сторону, где оставались нетленные книги мудрости: Библия, Коран и даже Кабала. В этой конструкции хорошо было тем, у кого была своя голова, и кто смотрел далеко вперёд или далеко назад. Тем же, кто угодил между головами, было плохо.

Голова, смотрящая вперёд была всеядна. Под ней уютно прижились чиновники. Они поклонялись Бюджету, молились на Кабалу и на Хабарда, почитывали толстые книги «Об экономическом образе мышления», но в принципе им было на всё плевать, лишь бы было кого обирать, что продавать и лишь бы деньги не переводились. Впереди они видели только воровскую даль.

Со святыми отцами, приютившимися под головой смотрящей назад, было сложнее. Их услуги было трудно оценить. По тем бедам, которые постоянно сваливались на Россию, они должны были ходить по ней с сумой и просить у всех прощения, но они возводили новые кирпичные и даже железобетонные стены, за которыми и прятались от паствы. Они говорили чиновникам, что «управляют» душами, но, так как тела постоянно хотят только жрать, то души управлению поддаются плохо. Поэтому, иерархия святых отцов была явно пожиже, чем иерархия чиновников. Они хоть и строили рядом с каждой поселковой администрацией божий храм, но не всегда поспевали за административной реформой и вольными каменщиками. Поселковый глава всегда умудрялся построить себе дом лучше поповского. Святые отцы страдали. Денег им всегда не хватало, поэтому им приходилось верить в то, что дальше их будет больше и они одержат вверх над чиновниками. Они были вынуждены лукавить и лавировать в мире Люцифера и его верных слуг – чиновников. Если им удавалось договориться и отщипнуть бюджетных отступных, они находили в мудрых книгах правильные слова о том, что вся власть на Земле от Бога. Если же деньги чиновники у них отбирали, то в тех же мудрых книгах они находили слова, что власть поменялась. Они находили слова о том, что Бог задремал, выронил самое главное на земле, а именно «власть» из своих рук, и теперь она у Сатаны. Так выходило, что Святые отцы мало на что влияли, но без них было бы скучно, особенно тем, кто уже «дочирикался» и готовился к последнему причастию, пропустив при этом все остальные. Казаку Надеждину всё это было не любо, а «Любо» кричать было абсолютно некому. Позади он видел только пыль времён.