— Ульдиссиан!
Мендельн еле успел подхватить брата, прежде чем тот свалился на землю. Брата Ульдиссиана охватила паника, которой он не испытывал со времени смерти родителей. Он смотрел, как кровь сочится из раны, которая, если и не находилась над самым сердцем, то проходила совсем близко от него.
Тело Ульдиссиана неистово тряслось, он в изумлении взирал на тёмный саван джунглей. Казалось, он что-то хотел сказать, но Мендельн понятия не имел, что именно.
Младший брат перебирал в уме всё, чему Ратма научил его, но ничто не казалось подходящим для этого случая. Было заклинание, с помощью которого Мендельн сумел снова прикрепить руку, которую отрезал один из служителей Триединого, но оно явно не подходило. Ульдиссиан и остальные думали, что Мендельн излечил сам себя после того, как приложил конечность к прежнему месту. Но никто не знал, что рука была не живая, а оживлённая. Она была так же мертва, как Ахилий, двигающийся благодаря магии.
Он не смог бы сделать даже этого, не присоедини он назад руку в течение часа после её потери. Если бы прошло больше времени, Мендельн ничего не смог бы сделать. Нет, даже это заклинание, которое с виду походило на лечение, не могло его выручить в данную минуту.
А воскрешать Ульдиссиана, как он сделал это с Ахилием, он не хотел.
Его мысли метнулись к Серентии, чьё умение было почти так же велико, как ульдиссианово. Она могла спасти его брата.
«Где она?»- внезапно задумался Мендельн. Ну конечно же, уж кто-кто, а она должна была ощутить, что произошло? Так почему их двоих ещё не окружала толпа эдиремов?
Ульдиссиан откашлянул кровь, и его тело затряслось ещё неистовей.
Стрела вспыхнула пламенем, пепел посыпался на забрызганную кровью рубаху Ульдиссиана. Из раны вытекла специфическая густая жидкость, в которой Мендельн в итоге узнал то, что осталось от головки стрелы.
И когда остатки её вытекли, рана стала зарастать… И в конце концов затянулась.
Ульдиссиан кашлянул ещё раз, но на этот раз он как будто просто прочищал себе горло. Глаза его открылись.
Мендельн смотрел на него во все глаза.
— Ульдиссиан! Этого не может быть! Ты был… Ты был…
— Где… — старший сын Диомеда попытался снова. — Где… Он?
— Кто?
— Ахил… Ахилий…
Только тогда Мендельн осознал, откуда стрела. Всё ещё крепко держа Ульдиссиана, он посмотрел на джунгли. Конечно, он ничего не увидел, но в нынешнее время это ещё ничего не значило.
Вдруг до него дошёл смысл ужасного обвинения, которое Ульдиссиан только что сделал.
— Да быть того не может! Это была хитрость, проделка Инария или, возможно, Триединого. Ахилий никогда бы не…
Не без усилий Ульдиссиан встал сам. Мендельн восхитился его силе восстановления.
— Мендельн, это стрела Ахилия. Я это знаю. Это ясно мне и должно быть ясно тебе. Он стрелял. Он намеревался убить меня быстро.
Всё ещё надеясь опровергнуть, что их друг хоть как-то замешан, пусть даже невольно, в покушении на Ульдиссиана, Мендельн заметил:
— Если бы это был он, ты бы точно был мёртв. С расстояния в сто шагов в густейшем лесу Ахилий мог убить любого зверя точным выстрелом в сердце. Эта стрела прошла близко, да, но…
— Ахилий собирался убить меня, — стоял на своём его брат. Однако выражение Ульдиссиана смягчилось. — Но тут ты прав. Он ни за что бы не промахнулся, если бы не молился об этом.
Пожар, который учинил Ульдиссиан, разгорелся не на шутку. То, что и это не привлекло внимания эдиремов, поставило Мендельна в тупик, но потом он увидел, как его брат простым взмахом руки унял всё пламя. О пожаре напоминало только несколько обуглившихся деревьев.
— Так значит, это был ты, — прошептал он, обращаясь к Ульдиссиану. — Это из-за тебя никто, даже Серентия, не пришёл к нам на помощь!
Ульдиссиан угрюмо ощупал место на груди, куда ударила стрела. Его правая рука озарялась слабым золотистым светом, когда проходила не только над самой областью раны, но и вообще везде, где текла кровь. Наблюдая, Мендельн качал головой в изумлении.
Пятна крови исчезли в считанные секунды, и даже изорванная туника тут же починилась.
