На следующий день в пресс-конференции участвовал сержант с грубым голосом. Был он толстый и усталый. Волосы у него были седые и курчавые, а по спортивной куртке и не подходящим к ней штанам плакала мусоросжигательная печь.
Сначала выступал мэр, атакуемый репортерами и телекамерами отовсюду, даже из таких дальних городов, как Чарльстон и Роли. Мэр заверил весь мир, что "лицо или лица, совершившие это чудовищное злодеяние, скоро будут пойманы". Начальник полиции на вопросы репортеров отвечал осторожно. Он сказал, что я определенно главный подозреваемый, но может быть, я окажусь четвертой жертвой, похороненной где-то в лесах или похищенной, как он намекнул, для удовольствия похитителя. Репортер с седьмого канала спросил:
- А что если ему помогали?
- В городе никто не пропал, - ответил начальник полиции с многозначительной улыбкой.
- Тогда тот, кто ему помогал, может быть, до сих пор в городе? спросил репортер. - Один из наших детей?
- Маловероятно. Мы думаем, что Пол Уэйнрайт сейчас в Нью-Йорке или скоро там будет, - сообщил начальник полиции.
- Откуда вы знаете?
- Почему в Нью-Йорке?
- Документы, найденные в комнате подозреваемого, - сказал сержант с грубым голосом, обозначенный на табличке как Джеймс Роарк.
- Какие документы?
- Он оставил дневник?
- Он оставил свою семью. Мертвую, голую и разрезанную на мелкие куски, - каркнул Роарк.
В этот момент седьмой канал снова переключился на Элизабет Чанг в студии. Как она сказала, существуют "вполне достоверные" сообщения, что полиции известно о том, что я уже в Нью-Йорке и они сузили область поиска до определенных районов города.
Но самое приятное - чуть не пропустил - было на десятом канале. Интервью с людьми, которые меня знали.
Мистер Ханикат, директор школы, с которым я и двух слов не сказал, заявил:
- Спокойный мальчик. Выдающийся ученик. Друзей немного.
Мисс Терримор, консультант по семейным проблемам - обвисший кусок жира, который старается подтянуть себя сшитыми на заказ костюмами:
- Не раскрывая конфиденциальных сведений, я могу только сказать, что это был талантливый, очень обидчивый и очень проблемный ребенок.
Она разговаривала со мной дважды, и оба раза лопала мятные таблетки от кашля и еле поднимала на меня глаза от заполняемых бумаг. Прием в кабинете: как себя чувствуешь? Хорошо, следующий. У нее можно было автоматом помахать перед глазами - она бы только вытерла нос и спросила: "Как себя чувствуешь?"
Джерри Уолтер - "Турок", Турок-Тупица, одет как мексиканец, а сам засранец:
- Мы с Полем были в одном классе три семестра, и этот тоже. Я с ним сидел на одной парте, потому что все по алфавиту, а у нас фамилии рядом. Пол много не разговаривал. Хорошо учился. Улыбка у него странная, прям мороз от нее по коже. Близких друзей у него не было. Вообще не знаю, были ли у него друзья. Но мне он несколько раз помог.
Помог. Два семестра подряд давал ему списывать домашние задания.
Милли Ружелло, красивая и спелая, одета умело, губы подкрашены красно и полно для камеры, в отсутствующих глазах деланная женская заботливость:
- Я бы не сказала, что мы были друзьями. На самом деле мы с Полом даже много не говорили. Он был немного жутковат. Но никогда ничего плохого от него не видели.
Жутковат? Дурак задним умом крепок. Никогда, никогда не был я жутковат. Я был нормальный мальчик с чищеными зубами в чистой одежде, смеялся, когда полагается смеяться, делал домашние работы, которых требовали учителя, сокрушался, как полагается, хотя и без сожаления и гнева, по поводу распространения в мире голода, СПИДа, демографического взрыва. Бесчеловечности человека по отношению к человеку.
Я ходил на баскетбол, футбол, митинги и даже приводил кузину Дорси на бал старшеклассников. Тема: Начало весны.
Милли Ружелло,
Губы, как ягода спелая,
Одета всегда умело,
Никогда не скажет "хелло".
Ружелло, Милли,
Кожа как лилия,
Думает только с усилием.
Что я с тобой сделал!
Мистер Джомберг, тяжело дышащий, сердце и эмфизема, одетый для такого случая в поношенные джинсы и фланелевую рубашку красную с черным, держит пальцы в жилетных карманах. Человек-гора, местный носитель народной мудрости.
