В столовую вошла Хустиниана с тревожным, непонимающим выражением на лице.
— Ну что теперь? — спросил Ригоберто, а Лукреция, точно очнувшись от векового сна, широко распахнула повлажневшие от слез глаза.
— Нарсисо вроде как умом тронулся, — объявила служанка, покрутив пальцем у виска. — Совсем не в себе. Он не назвался, но я его голос по телефону сразу узнала. Он, видать, очень напуган. И хочет говорить с вами, сеньор.
— Переведи звонок в мой кабинет, Хустиниана.
Ригоберто быстро вышел из столовой. Он был уверен, что от такого звонка жди беды.
— Алло-алло, — выдохнул он в трубку, готовясь к худшему.
— Вы ведь знаете, с кем говорите? — прозвучал знакомый голос. — Пожалуйста, не называйте меня по имени.
— Да, хорошо, — согласился Ригоберто. — А можно узнать, что стряслось?
— Мне нужно срочно с вами встретиться, — ответил перепуганный, ошалевший Нарсисо. — Простите, что беспокою, но это очень важно, сеньор.
— Ну да, разумеется. — Ригоберто размышлял о месте для встречи. — Ты помнишь, где мы в последний раз обедали с твоим хозяином?
— Отлично помню, — ответил шофер после секундной заминки.
— Жди меня там ровно через час. Я заеду за тобой на машине. До скорого.
Вернувшись в столовую, чтобы пересказать Лукреции свой разговор с Нарсисо, Ригоберто застал жену и служанку перед телевизором. Они словно в трансе смотрели и слушали выступление Рауля Варгаса, звезды новостного канала RPP, тот излагал подробности и строил предположения о вчерашнем таинственном исчезновении доньи Армиды Карреры, вдовы известного бизнесмена Исмаэля Карреры, скончавшегося на днях. Приказ министра внутренних дел о неразглашении этих сведений не дал никаких результатов. И теперь все Перу, как и они сами, было приковано к этой главной теленовости. Жителям Лимы еще долго будет чем поразвлечься. Ригоберто обратился в слух. Ничего нового для него Рауль Варгас, в общем-то, не сказал: сеньора исчезла вчера во второй половине дня, после заседания в нотариальной конторе Нуньеса, на котором предполагалось огласить завещание покойного. Заседание должно было продолжиться вечером: исчезновение произошло во время перерыва. Полиция задержала для допроса всю домовую прислугу, а также четверых телохранителей вдовы. Никаких доказательств, что речь идет о похищении, не получено, однако подразумевается именно такая версия. Полиция назвала номер телефона, по которому может позвонить любой, кто видел сеньору Карреру или знает о ее местонахождении. Телеведущий показал фотографии Армиды и сцену похорон Исмаэля, напомнил о скандале, который разразился после того, как преуспевающий бизнесмен вступил в брак со своей бывшей служанкой. И объявил, что сыновья покойного опубликовали сообщение, в котором выражают свою озабоченность случившимся, а также надежду, что сеньора Каррера возвратится живой и здоровой. Они предлагают вознаграждение тому, кто поможет ее отыскать.
— Вся эта журналистская свора теперь мечтает взять интервью у меня, — мрачно предрек дон Ригоберто.
— Они уже действуют, — мстительно сообщила Хустиниана. — Покамест позвонили с двух радиостанций и из одной газеты.
— Лучше всего будет отключить телефон, — распорядился Ригоберто.
— Сию минуточку, — отозвалась Хустиниана.
— Что хотел Нарсисо? — спросила Лукреция.
— Не знаю, он действительно показался мне перепуганным. Наверно, гиены уже за него принялись. Я отправляюсь на встречу с этим парнем. Мы условились как в шпионском кино — не назвав, где именно. Возможно, мы с ним так и не встретимся.
Дон Ригоберто принял душ и спустился на лифте прямо в гараж. Выезжая, он увидел у дверей своего дома журналистов с фотокамерами на изготовку. Прежде чем направиться к «Розе ветров», где он в последний раз обедал с Исмаэлем Каррерой, Ригоберто покружил по улицам Мирафлореса, чтобы убедиться, что за ним нет слежки. Может быть, Нарсисо просто нуждается в деньгах. Однако это не причина, чтобы скрывать свое имя. Или — да? Что ж, вскоре он это выяснит. Ригоберто въехал на парковку ресторана «Роза ветров», из-за машин тут же выскочил Нарсисо. Ригоберто открыл дверцу, и негр плюхнулся на сиденье: «Добрый день, сеньор Ригоберто. Прошу прощения за беспокойство».
