— Остановись.
Я открываю глаза. Она смотрит невидящим взглядом в мою грудь, ее ладони упираются в меня.
— Я… Я не могу, — говорит она, убирая их, как будто она обожглась.
— Ты только что это делала.
Она качает головой.
— Я хочу остаться друзьями.
— Друзья этого не делают, Бри. Друзья не целуются вот так.
— Я хочу остаться друзьями, — повторяет она снова.
— А я хочу большего. Я хочу намного больше и ты убиваешь меня.
Я чувствую, как ускользает момент, чувствую, как она восстанавливает стену между нами. Почему она борется? Из-за ее гордости? Какое обещание она себе дала?
— Бри, пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не переставай бороться за нас, когда я, наконец, решил прекратить сопротивляться.
— Это была ошибка, — говорит она, возвращая взгляд в мои глаза. — Прости.
Она проскальзывает в книжный магазин, а я остаюсь на месте, находясь в шоке, со вкусом ее губ, все еще обжигающих мой рот.
КОГДА Я ЗАВАЛИВАЮСЬ НА кухню на следующее утро, Барсук уже жарит яйца. Я не знаю, когда он вернулся в книжный магазин, но аромат, исходящий от завтрака настолько восхитительный, что я легко соглашаюсь с тем, чтобы сосредоточиться на еде, чем задавать вопросы. На самом деле, я не произнес ни слова с тех пор, как Бри оставила меня прошлой ночью на крыльце. Было намного легче заползти в свой спальный мешок и уйти от проблем, чем встретиться с ними лицом к лицу. Теперь такое впечатление, что мой спор с Блейном в одночасье раздулся в размере, став столь же явным, как солнечный свет, льющийся из окон апартаментов.
Блейн не сказал ни слова, с тех пор как я сел за стол и даже не посмотрел в мою сторону.
Это так неправильно, что мы ругаемся. Ничего между нами долго не тянулось в Клейсуте. Мы бы поспорили или поборолись бы, или ударили бы друг друга, а потом две минуты спустя смеялись, успокоившись так быстро, что едва могли бы вспомнить, из-за чего мы ссорились с самого начала.
Все же напряженность в отношениях с Блейном может быть предпочтительнее, чем общение с Бри, которая делает вид, что как будто ничего не произошло прошлой ночью. Она просит меня передать ей тарелку, а потом улыбается в знак благодарности, что режет меня без ножа. Вскоре на кухне начинает кипеть бурная деятельность, что является огромным облегчением. Руки тянутся в разные стороны, на плитах все бурлит, стучат кружки. Стол оккупирован зевающими и взлохмаченными людьми, занятыми непринужденной болтовней.
Эйден до сих пор не перестал докучать Клипперу насчет Райли.
— Я говорил тебе, Эйден. Я едва ее знаю.
— Это не то, что я спрашиваю, — говорит мальчик. Он сует кусочек бекона Расти под столом, а Клиппер убийственным взглядом смотрит в мою сторону. «Я ненавижу тебя», — произносит он одними губами. Я подавляю смех и орудую лопаткой, переворачивая яйца, и таким образом у меня есть повод избежать разговора.
— Ник, вчера все прошло хорошо? С членами твоей команды?
Барсук дергается от звука голоса Адама, резкого в шумной кухне.
— Это было… непримечательно. Наверное, можно было это пропустить.
— Ну, это совсем не расплывчато, — сказал Сэмми с набитым ртом, жуя яйцо.
— Это был личный вопрос, касающийся поставок воды. Если бы я хотел, что бы у вас были подробности, они бы у вас были.
— А еще мы вверяем тебе наши жизни для выполнения этой миссии. Парню, который отказывается дать прямой ответ.
— Мне не нужен умник в этой команде, — огрызается Барсук. — Если у тебя проблемы со мной, ты можешь выйти через эту дверь. — Он с силой указывает лопаткой в сторону двери.
— Ладно, Ник, — говорит Адам. — Ты высказал свою точку зрения. Как насчет того, чтобы рассуждать логически, а не спорить?
Барсук проворчал что-то нечленораздельное и вывалил последнюю партию яиц на тарелку.
— Комплекс, — говорит он, бросая горсть эскизов на стол. — Исходя из того, что мы выяснили, весь первый этаж является центром погрузки. Течение воды в канале гонит прямо на остров, и мы наблюдали, как лодки приходят и уходят из дока, расположенного ниже самого здания.
На изображении с воздуха, я вижу о чем он говорит. Остров продолговатой формы: закругляется на одном конце, и разделен водой на другой. Часть Комплекса нависает над каналом, его фундамент расположен на земле по обе стороны.
