— Я сделаю все, что потребуется. Но, увы, хоть вера моя крепка, но грехи тяжки. Вот даже вас, язычников, за собой повести не могу.
Тем временем кушанье поспело. Сара, сопровождаемая неодобрительным взглядом мужа, принесла туесок с солью и пучок черемши. Спутники достали ножи и начали делить мясо.
Радиму вспомнился окровавленный Валуня, оставшийся в одиночестве против сотен врагов, и стало грустно. Неужели он больше не увидит этого веселого, ростоватого отрока, у которого только-только стала складываться жизнь? Отчего так: едва Радим сблизится с кем-то, судьба их разлучает? Боги не хотят, чтоб у скомороха появились друзья? Или он сам виноват, что не может сберечь близких людей?
Закончив с барашком, спутники быстро погрузились в ладью и взялись за весла. Не съеденные туши забрали с собой, к несказанной радости Якова. После обильной еды клонило в сон, но Сигват не дал рассла-'иться. Исполняя обязанности кормчего, он постоянно подгонял гребцов:
— Живее! Веселее! Раз! Еще раз!
Яков был уверен, что, дойдя до устья Березейкина ручья, он расстанется с Сигватом и его соратниками, каково же было удивление купца, когда вечером, придав к берегу, норманн заявил, что все пойдут с ним, стеречь корабль останутся только Хельги, его воины да холопы-иудеи.
Яков бурно запротестовал:
— Такого уговора не было! Я только помог добраться до князя, а теперь наши дороги расходятся. Мне до стужи в Булгар надо попасть!
— Успеешь, — коротко ответил Сигват, снаряжаясь в путь.
— Ну что вам проку от меня, старого, больного Человека? — взмолился Яков. — Я даже меч держать не могу, копье и на пару шагов не брошу. Ой, пощади, Сигват!
— Ты — иудей. Вы — иудеи — Бога христианского распяли. Совсем как того альва. Может, чем и поможешь.
— Аи, не надо! Я ж не рабби какой, я простой человек.
— В любом случае, нам нужна твоя ладья.
— Это еще зачем? — возмутился Яков, размахивая руками. — Дружину тут не поместить.
— Зато передовой дозор — можно.
— Ой, разорите вы меня! Ну почему, почему, Сара, мне так не везет?
— Такова жизнь, милый Яков. Такова жизнь… Зато с самим светлым князем перемолвимся. У нас есть о чем его попросить.
В дорогу пустились уже в темноте. Чтобы постоянно не спотыкаться, нарубили сосновых веток и запалили факелы. Идти стало легче.
К Березейке вышли ближе к полуночи. На околице были остановлены стражей. Дружинники быстро признали Сигвата и разрешили пройти в деревню. К веже князя пеструю компанию не пустили. С особенным подозрением косились на Радима — видимо, смутно припоминая приказ взять его живым или мертвым.
Сигват переговорил с княжьим огнищанином и, вернувшись к спутникам, сказал:
— Князь недомогает. Никого видеть не хочет. Но нас примет. Не всех. Со мной пойдет только Радим. А вы ждите тут.
— Холодно. Я замерзну! — недовольно воскликнул Яков. Его надежда быть допущенным к княжьему столу рухнула, а потому он позволил себе обидеться.
— Браги, пусти их к костру, — попросил Сигват. Огнищанин согласно кивнул. Радим поспешил за норманном, оставив недовольно ворчащего Якова в компании жены и хмурого Армена. Встречаться с князем не хотелось, но было необходимо.
Владимир лежал на толстом тюфяке, укрытый теплыми шубами до самой головы. Бледное лицо ярким пятном сияло в темноте, рассеиваемой одинокой свечой. Рука больного сжимала массивный серебряный крест.
— Говорите, — негромко велел князь. — Тати торжествуют?
— Государь, я потерял всю дружину.
— Всю? — Радиму показалось, что Владимир не сильно удивился. — Что же теперь?
— Нужна твоя помощь, государь. Дай мне своих людей. Я знаю, куда надо идти и что надо делать.
— Что ты знаешь, Сигват? Это ведь не просто тати, так?
— Они порождения Хеля. Их конунг распят на Лысой горе на косом кресте. Злая волшба окутывает его. Слова конунга слышны за десятки поприщ. Тати — всего лишь послушные холопы.
— Это беда, — Владимир откинулся на парчовую подушку и закрыл глаза.
— Но мы справимся с ней. Дай мне дружину.
— Одну дружину ты погубил. Тебе мало? По справедливости я должен тебя казнить.
— Казни, государь, но прежде дай с Хелем поквитаться.
— Нет тебе веры, Сигват. Вот и убивца этого, скомороха, с собою водишь. Зачем?
