Потрясенный Адам как всегда послушно последовал за свой женой. Он никак не мог понять, что же случилось. Только когда они уже подъезжали к дому, Адам наконец понял, что все его надежды могут пойти прахом. Кристин не оправдала ставку, сделанную на нее.
Они молча вошли в гостиную и сели в кресла друг против друга. Кристин пристально посмотрела на мужа и глубоко вздохнула. Как ни крути, а без помощи Адама она ни за что не справится с ситуацией. Кристин надеялась только на одно: у Адама хватит ума послушаться ее и сделать все так, как ей нужно.
– У тебя есть деньги, чтобы оплатить часть долга? – спросила она.
Адам усмехнулся.
– Ты все еще надеешься вытащить свою компанию?
– Да, я сделаю это.
– Так вот, я не хочу тратить свои деньги неизвестно на что, – сказал он и вальяжно развалился в кресле.
– Как это неизвестно на что?! – Кристин вцепилась в подлокотники кресла. – Ты же знаешь, что эта компания стоит миллиарды!
– Сейчас она не стоит ничего. И мне будет проще купить ее по бросовой цене. Хотя мне она не нужна и все равно мне она принадлежать не будет.
– Она принадлежит твоему сыну!
– Не ори на меня! – огрызнулся Адам. – Твое время закончилось. Больше я не позволю тебе сидеть на моей шее. Ни тебе, ни твоему сыну!
– Хочу тебе напомнить, что Робби и твой сын!
– Это еще надо доказать.
От такого оскорбления Кристин впервые в жизни не нашлась, что ответить.
– И вообще, ты меня порядком достала. Я хочу жить нормальной жизнью, мне надоело прятаться по гостиницам и дрожать от страха, что твой папаша что-то пронюхает. Этот старый мерзавец вытирал об меня ноги семь лет, так еще и из могилы умудрился нагадить!
– Не смей так говорить о моем отце, – тихим, напряженным голосом потребовала Кристин.
– Я буду говорить о нем так, как захочу!
– Что-то ты стал очень смелым, друг мой! – усмехнулась она. – Но ты не прав. У «Бирн корпорейтед» еще есть силы, и ты через полгода будешь на коленях вымаливать у меня прощение за свои слова.
– Знаешь что, – лениво протянул Адам, – ты мне надоела. Я терпел тебя и твою кислую физиономию семь лет. Хватит. Убирайся из моего дома!
– Что? – переспросила Кристин. Она была слишком ошеломлена всем случившимся, чтобы адекватно реагировать.
– Выметайся из моего дома и забирай своего ублюдка. Мне до смерти надоели вы оба!
– Вот, значит, как! – Кристин вскинула подбородок. – Ты ничтожество, Адам Локнер, ничтожеством был, ничтожеством и умрешь. Не ты меня выгоняешь, я сама ухожу. И запомни: в тот день, когда ты приползешь ко мне на коленях, ты очень сильно пожалеешь о том, что сегодня наговорил мне.
Кристин встала и вышла из гостиной. Как только она поняла, что Адам больше не сможет ее увидеть, Кристин припала к холодной стене и прижалась к ней лбом.
Боже мой, что же мне теперь делать? – подумала она и почувствовала, как слезы подступают к горлу. Нет, только не плакать. Я сейчас соберу самые необходимые вещи и перееду домой. Этот дом для меня так и не стал домом. Как же хорошо, что я сегодня отвезла Робби к няне! Собрать вещи, забрать сына и попросить мистера Сэнтспича начать мой бракоразводный процесс. Как сильно я в тебе ошиблась, Адам Локнер! Какую ужасную, непоправимую глупость сделала! Папа как всегда был прав…
Кристин грустно усмехнулась и поднялась наверх. В течение получаса она кое-как покидала свои вещи и вещи сына в чемоданы и приказала подать машину.
Когда дом, в котором она прожила семь лет, скрылся за поворотом, Кристин, к своему удивлению, вместо тоски или печали почувствовала облегчение.
Ты еще пожалеешь, Адам, что так обошелся со мной! А вот я никогда не пожалею, что не стала унижаться и умолять. Теперь я свободна и могу вновь жить и радоваться жизни. Как же мне было тяжело в твоей золотой клетке! Прощай, Адам. Искренне надеюсь, что мы больше никогда не встретимся.
