Кристин с презрением посмотрела на побледневшего Эрика. Молодой человек стоял перед ней на одном колене и протягивал коробочку с золотым кольцом, украшенным скромным камешком, скорее всего даже не бриллиантом.
– Встаньте немедленно! – свистящим шепотом потребовала Кристин. – Не давайте повода сплетникам!
– Но, Кристин, я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой! – твердо глядя ей в глаза, сказал Эрик.
– Ради всего святого, прекратите эту комедию! Ну как я могу стать вашей женой, Эрик? Сами подумайте, что вы, – она выделила местоимение презрительной интонацией, – можете мне предложить?
– Свою любовь! Я могу поклясться вам, Кристин, что сделаю все для вашего счастья.
– Мне эти клятвы ни к чему! Их, знаете ли, нельзя носить, на них не поездишь, да и жить в них нельзя.
– А разве тряпки, бриллианты, машины и дома – это все, что вам нужно для счастья? – спросил Эрик, его губы побледнели и дрожали то ли от обиды, то ли от гнева.
– Нет, мне еще нужен приличный счет в банке. Вы совершенно не мой тип, Эрик. Встаньте с колен, это просто смешно! Я не покупаюсь на романтику.
Он поднялся с колен и положил коробочку в карман.
– Когда-нибудь оно обязательно будет на вашем пальце, недоступная мисс Бирн, – пообещал Эрик.
Кристин не снизошла до ответа. Она отвернулась и сделала вид, что пейзаж за окном их дома в Рино интересует ее гораздо больше, чем какой-то Эрик Маккилдон, и не оборачивалась до тех пор, пока не услышала, как служанка закрыла за ним дверь.
Чего только не бывает на свете! – подумала Кристин и усмехнулась. Эрик решил, что, если я ему улыбнулась пару раз, так уж и замуж пора звать! Нет, я никогда не выйду ни за кого, хоть отдаленно похожего на него!
– Кто это приходил, Кристин? – спросил ее отец Крейг Бирн, входя в гостиную.
– Так, один молодой человек, – отмахнулась Кристин.
– Мне кажется, что я его знаю, очень знакомый голос…
– Может быть, и знаешь. Его зовут Эрик Маккилдон. Он работает у тебя маркетологом или кем-то в этом роде!
– Но тебе это, конечно, не интересно! – Крейг усмехнулся. – Иногда мне кажется, что я вырастил тебя совершеннейшим монстром!
– Почему же? – удивилась она.
– Потому что тебя совершенно не интересует жизнь других людей.
– Ну почему же, меня очень волнуют твои дела и твое здоровье. Зачем же говорить, что я совершенно безразлична к кому-то, кроме себя. Ты прав, посторонние мне не интересны, меня волнует только моя семья, но чем это плохо, папа? – равнодушно спросила Кристин. – По крайней мере, я никогда никому не перемываю кости.
– Это хорошо. Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знал, что ты можешь любить кого-то, кроме себя.
– Я люблю тебя, папа! – Кристин обиженно надула пухлые коралловые губки.
– Да, милая, это я знаю. – Крейг подошел к ней и обнял дочь. – Но я уже не в счет. Тебе нужен хороший мужчина, которого ты полюбишь всем сердцем и с которым проживешь до конца своих дней.
– Я тебе настолько надоела, что ты торопишься выдать меня замуж? – Кристин улыбнулась и чуть отстранилась от отца, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Я бы никогда с тобой не расставался. Но ты же знаешь, что мое состояние ухудшается с каждым днем. И я не знаю, как долго…
– Прекрати! – потребовала Кристин. – Ты всегда будешь со мной!
– Тебе уже не пять лет, чтобы считать меня вечным. Но все равно приятно, что хоть кто-то думает, будто я смогу протянуть больше пяти лет!
– Ты не оставишь меня, правда? – с тревогой спросила Кристин.
– Пока я не буду уверен в твоем будущем, я ни за что не оставлю тебя, родная. Ты лучшее, что я мог сделать для этого мира! Правда, мне очень жаль, что ты не хочешь вникнуть в дела моей корпорации…
– Это мужские дела! – отмахнулась Кристин. – Я – женщина и должна следить за домом и рожать детей.
– Ты не права. Мне кажется, что ты смогла бы взять бразды правления в свои холеные ручки. Ты моя дочь! – Крейг гордо посмотрел на Кристин, но она лишь пожала плечами.
– Пап, мы не раз обсуждали эту проблему. Я даже поддалась на твои уговоры и окончила экономическое отделение колледжа. И теперь я точно уверена, что это не для меня! Терпеть не могу бумажки и бесконечные колонки цифр!
