Сколько нами пройдено... - страница 13

Архангельский губисполком начал работу по большевизации Советов. Эсеры и меньшевики, битые на рабочих и солдатских собраниях, несколько попритихли, хотя явно что-то замышляли. Отступив в открытой политической дискуссии, они готовили новый, теперь уже тайный маневр.

Подозрения укрепились после того, как телеграф принес весть об измене из Мурманска. Тамошние меньшевики сдали без какого-либо сопротивления и порт, и город английскому морскому десанту. Это сообщение вызвало большую тревогу в Архангельске: стало очевидным, что интервенции не миновать.

Виноградов и губвоенком Зенькович созвали экстренное совещание. На повестке дня был один вопрос — защита Архангельска от военного нападения. На этом первом совещании многие командиры и руководители выглядели растерянными. Мало кто верил в возможность создать крепкую оборону против объединенных сил интервентов.

Павлин Виноградов горячился, говорил резко, стараясь растормошить приунывших товарищей. Андрей Зенькович, в отличие от Виноградова неторопливый, сдержанный, по косточкам разобрал проблему обороны города, взвешивая все «за» и «против». В конце он спокойно заявил, что при умелой организации даже имеющимися небольшими силами можно дать отпор заморским пришельцам. Хладнокровие военного комиссара, его твердая речь подействовали на слушателей успокаивающе, вселили уверенность.

Зеньковича знали как стойкого, надежного товарища. Родом он был со Смоленщины. За революционную деятельность был сослан царским правительством в Сибирь. В 1914 году призван в армию, затем окончил школу прапорщиков. После ранения на фронте прямо из госпиталя приехал в Архангельск, где его назначили военным комиссаром губернии.

Экстренное совещание было кратким. Сделали общую прикидку. Решено было Архангельск оборонять. Линии укреплений предполагалось создать на побережье, так как со стороны моря город был беззащитен. Ни о каком сражении на море не могло быть и речи — Северная флотилия имела лишь несколько мелких боевых судов и три старых ледокола. Противостоять мощным крейсерам и эсминцам флотилия не могла. На случай если бы Архангельск не удалось отстоять от вторжения, ставилась задача увести весь речной флот вверх по Двине, дабы он не попал в руки врага.

Вскоре Павлин Виноградов отправился со своим питерским отрядом в Шенкурск на подавление вспыхнувшего там белогвардейского мятежа. Очаг контрреволюции надо было погасить немедля, до начала вторжения интервентов.

В то время как Виноградов со своим отрядом усмирял мятежников на юге губернии, в самом Архангельске события разворачивались с драматической быстротой.

Оказалось, что в шесть часов утра 1 августа боевые корабли Антанты вошли в советские пограничные воды в районе острова Мудьюг (в 60 верстах от Архангельска), захватив при этом плавучий маяк возле острова и два наших дозорных тральщика. Английские крейсеры «Кокрен» и «Аттентив», американский авианосец «Найрами» и транспорт с морской пехотой обложили Мудьюг со всех сторон. Матросам крепости было предложено сдаться. С островных батарей флажками передали на корабли: «Убирайтесь восвояси! В противном случае откроем огонь!»

В ответ на это с авианосца «Найрами» спустили на воду четыре гидроплана. Они полетели к острову. Батарейцам удалось ружейно-пулеметным огнем отогнать самолеты. Тогда интервенты двинулись на штурм крепости. Один из крейсеров приблизился к острову и в десять утра открыл огонь из всех орудий. Одновременно с транспорта высадилась на лодках морская пехота. Несколько гидропланов атаковали островные батареи с воздуха.

Защитники Мудьюга могли отвечать на огонь неприятеля только из двух орудий, остальные пушки в результате диверсии при стрельбе отказали.

Гарнизон крепости сражался мужественно, но участь его была решена. Под сильным корабельным огнем и бомбежкой, атакуемые высадившимся десантом, оставшиеся в живых артиллеристы и матросы взорвали орудия, пороховые погреба и отступили на юг острова. Здесь стояли небольшой баркас и шлюпка. Горстке храбрецов удалось под обстрелом гидросамолетов выйти в море и добраться до Архангельска.