Дела в центре обстояли не лучшим образом. Здесь атаку начали на три часа раньше намеченного срока, в 12 часов дня. Причина стала известна позднее: генерал Крылов услышал стрельбу на левом фланге и решил, что пора и ему вступать в бой. На этом участке творилось непонятное: неудачей обернулась попытка двух полков приблизиться к редутам, два других вначале заняли траншеи, но сильный огонь из редутов заставил их отступить. Затем поодиночке вступали в бой полк за полком – надо бы хуже, да некуда, результата никакого, потери – четыре тысячи триста человек убитыми.
По-иному дело обстояло у Скобелева. Получив из штаба диспозицию, Скобелев, уставший от постоянных боев (Осман-паша не оставлял его в покое), созвал совет, который решил: не ввязываться в бой с находящимся на левом фланге отряда редутом у деревни Кришин, ограничиться его обстрелом с третьего гребня Зеленых гор, где установить две батареи. Для отражения же возможной атаки из этого редута выделить отряд казаков. Основным направлением для наступления Скобелев избрал редуты Исса-ага и Кованлек. Замысел ясен: с захватом этих редутов открывалась прямая дорога на Плевну. Некоторые, истины ради, предлагали выполнить предписанное диспозицией, сначала ударить по Кришинскому редуту и тем самым обеспечить себе левый фланг, а после повернуть на Плевну. Но так как отряд был наименьшим, данное решение, в принципе правильное, втянуло бы его в ненужный бой и отвлекло от главной цели – атаки на Плевну. Правда, редуты Исса-ага и Кованлек предполагалось брать с фронта, но сместись отряд вправо или влево – и он под огнем еще более мощных укреплений. Да ведь и расчет предполагал, что где-то – то ли на правом фланге, то ли в центре – у русских войск будет успех, который не позволит Осман-паше свободно маневрировать силами.
Скобелеву было отпущено не слишком много времени на подготовку к штурму, но он распорядился им настолько умело, что все, от командира полка до солдата, знали задачу, а каждый воин имел все необходимое для боя.
Утром 30 августа Скобелев, воспользовавшись туманом, не начиная артподготовки, приказал Владимирскому полку выдвинуться вперед. Владимирцы почти бесшумно заняли исходное положение в нескольких сотнях шагов от турецких позиций на третьем гребне. Когда туман рассеялся, началась непродолжительная, эффективная артподготовка, после которой Владимирский полк стремительной атакой и с незначительными потерями овладел гребнем. Турки не имели ни малейшего желания оставлять его в руках русских и тотчас предприняли контратаку силой до восьми таборов. В ответ Скобелев подтянул резерв – Суздальский полк. Благодаря совместным усилиям обоих полков контратака турок была отбита, и они отошли в полнейшем беспорядке, оставив на скатах гребня сотни трупов. Больше турки не пытались атаковать. Таким образом, первая часть плана была осуществлена – третий гребень находился в руках русских. Скобелев выдвинул на него батареи и подтянул к подножию остальные полки.
В 15 часов Скобелев, сгруппировав силы, дал команду начать атаку. Войска под боевую музыку и барабанный бой, с развернутыми знаменами двинулись вперед на редуты Исса-ага и Кованлек. Движение сопровождалось сильным ружейным и артиллерийским огнем.
У Скобелева полковые оркестры, барабанщики были органичной частью его военных операций. Они первыми «открывали» атаку, поднимая дух войск и вселяя в них уверенность в своих силах. Над частями развевались боевые знамена: символика, издревле присущая русской армии. Отметим, что к подобным приемам прибегал Наполеон и полководцы прусской школы.
И даже когда турки открыли огонь из редутов, им не удалось ни морально подавить наступающих, ни внести в их ряды расстройство. Казалось, что чаша весов явно склонялась на сторону русских. Но внезапно турки преподнесли сюрприз. Во всю мощь заявили о себе укрепления в центре. Отбив атаки отряда Крылова, защитники Плевны повернули орудия в направлении левофлангового отряда Скобелева. Особенно досаждал наступавшим левый редут Омар-бей-Табия. Скобелев был вынужден остановить наступление. Заминка вполне могла оказаться роковой. Но выручили артиллеристы. Они следовали за боевыми порядками пехоты, и Скобелев, словно на полигоне, организовал нечто подобное стрельбам по неподвижной мишени. Редут какое-то время огрызался, а вскоре его пушки и вовсе замолкли.
