Он это понял и стал у выхода, загораживая ей дорогу. Заглянул в туалет, чтобы убедиться, что они одни.
– Быть здесь красной несладко, я это знаю, – сказал он. – Все хотят получить такую работу, пока ее не получат. Но у красных бывают смены с меньшей нагрузкой.
– Простите, – сказала Цинния, пытаясь пройти мимо него.
Он немного подвинулся, загораживая ей дорогу. Она стояла так близко, что чувствовала исходящий от него запах. Запах стирального порошка из прачечной и, возможно, табачного дыма.
– Простите, – сказал он. – Начало у нас получилось не слишком удачное. – Он протянул руку. – Меня зовут Рик.
Она сделала шаг назад.
– Я ухожу.
– Но имя-то сказать можете, – сказал он. – Грубить-то зачем?
Цинния сделала еще шаг назад и потуже завернулась в полотенце. Рик посмотрел на участок открытой кожи пониже ключицы. Судя по выражению лица, он хотел схватить полотенце и посмотреть, что под ним. От этого Циннии захотелось вцепиться ему в лицо ногтями и узнать, что под кожей.
На руке у нее были часы, именно это удерживало ее от того, чтобы ударить его кулаком в горло, отчего его трахея смялась бы, как пустая банка из-под пива. Это позволило бы ей спокойно сесть на скамью и наблюдать, как он безуспешно пытается набрать воздуха в легкие через изуродованное горло, сначала краснеет, потом синеет и, наконец, умирает.
– Слушайте, вы новенькая, поэтому не представляете себе здешней структуры власти, – сказал Рик. – Начальники могут вам помочь, но мы можем оказаться и занозой в заднице. Например, я могу сделать так, что вы никогда больше не увидите предложения о сверхурочной работе, и это не скажется на вашем рейтинге.
Цинния молчала.
– Или, знаете, есть много такого, что может испортить рейтинг. – Он посмотрел по сторонам и понизил голос: – Слушайте, я понял. Тут много чего можно рассказать. – Он сделал шаг назад и поднял руки. – Я вас и пальцем не трону. Как насчет того, чтобы вытереться, одеться и оставить все как есть, а? Считайте, что каждый останется при своих. У вас будет еще время… адаптироваться.
Цинния задумалась. Еще сильнее захотелось ударить его. Не за то, что он сделал сейчас. Но за то, что он делал такое и прежде. Держался он очень раскованно. Как будто отдал секретарше распоряжение приготовить кофе.
Не смог противиться давней привычке. Цинния сделала еще несколько шагов назад, скорее ради его безопасности, если вдруг станет распускать руки. Сбросила полотенце. Почувствовала прикосновение холодного воздуха к коже. Рик пожирал ее глазами.
Он улыбнулся и медленно опустился на скамью рядом с дверью.
– Ну, давай, – тихо сказал он.
Она подняла полотенце и стала вытираться, стараясь смотреть ему в глаза. Всякий раз, как они встречались взглядами, он глаза отводил. Трус. Она стала смотреть на него еще пристальней.
Вытеревшись, она потянулась за нижним бельем, надела трусики, затем штаны, взяла рубашку, и тут он поднял руку.
– Еще секундочку, – сказал он. – Хочу запомнить это на будущее.
Она глубоко вдохнула, натянула рубашку через голову, надела шлепанцы и пожала плечами, как бы говоря:
«Ну, что теперь, задница?»
Он молчал. Как будто задумался. Развивать успех? Циннии было страшно. Она боялась не его. Сам-то он ничтожество, но во что все это может вылиться? Он не понимал, насколько загнал ее в угол, и ведь все из-за того, что на такой работе, как у нее, многое зависело от уловок.
Наконец он встал и сказал:
– Ну, видишь, совсем не страшно, правда?
Она молчала.
– Скажи свое имя.
– Цинния.
Он улыбнулся:
– Красивое имя. Цинния. Я запомню. Спокойной ночи, Цинния. Добро пожаловать в Облако. Все в порядке? Ручаюсь: как только привыкнешь к здешним порядкам, все станет гораздо проще.
Она и на это не ответила. Он повернулся и пошел к двери. Взявшись за ручку, сказал через плечо:
– Еще увидимся, Цинния.
После его ухода она села на скамью и уставилась в стену.
Она ненавидела себя за то, что не ударила его, но иначе она поступить не могла. Но это не мешало ей прокручивать в голове все возможные сценарии. Ударить локтем ему в глаз. Ногой в промежность. Бить его лицом о плитки стены, пока что-нибудь, лицо или плитка, не окажется разбито.
