В чем и беда с этими профсоюзами, верно? Бо́льших мошенников свет не видывал. В те годы, когда рабочих эксплуатировали, когда их загоняли в могилы опасными условиями труда, профсоюзы имели смысл. Но мы прошли долгий путь от пожара на фабрике Триэнгл-Шортвейст. Такие вещи больше не случаются. Не могут. При нынешней работе системы. Американский потребитель голосует своим долларом – если компания действительно так плоха, никто не станет в ней работать и покупать ее товары. Вот и все.
Так вот, был в нашей школе сторож, мистер Скелтон. Мы подшучивали над его старостью и называли мистером Скелетом. Печальное было зрелище, когда этот столетний на вид старец орудовал своим веником в коридоре, едва удерживая его в руках. Дошло до того, что в классах была грязь, и учителям самим приходилось ее убирать. Потому что если позвать мистера Скелтона, то он появлялся только после перемены.
Он был пережитком прошлого. Так мы звали членов профсоюза, заключивших выгодные договоры и не имевших желания увольняться. Они продолжали работать просто потому, что знали, что уволить их не могут. Даже если они слишком стары для своей работы, они просто могли показываться, получать зарплату, медицинскую страховку и все такое. Неплохая работа, дай бог всякому.
Скажете, этот старик Скелтон мог пожить для себя. Скрасить себе последние годы жизни. Но нет, он просто хотел воспользоваться своим золотым билетом. Создавая Облако, я много думал об этом. Потому что в такой компании на вас работает так много народу, что это просто трудно представить.
Знаете, сколько сотрудников в Облаке? Честное слово, не могу вам сказать. Точного числа не знаю, примите во внимание дочерние компании, ротацию кадров в наших центрах обработки заказов, каждый день мы рекламируем новые компании. Больше тридцати миллионов. Более точную цифру назвать не могу.
Задумайтесь. Тридцать миллионов. Возьмите половину населения всех крупнейших городов Соединенных Штатов, сложите, и то у вас не наберется столько народу. Чтобы управлять тридцатью миллионами человек, нужна система, которая бы упрощала процесс управления. Отсюда и система рейтинга. Это способ оценить работу человека понятным и простым способом. Работники, трудовые усилия которых оцениваются двумя или тремя звездами, знают, что им следует стараться, трудиться усерднее.
Разве все мы не хотим быть на пять звезд?
Если вас оценивают четырьмя звездами, вы неплохо справляетесь. Если тремя – может быть, имеет смысл двигаться энергичней. Если двумя, то пора серьезно браться за работу и показать, на что вы способны.
Вот почему одна звезда означает увольнение.
Каждый день я встаю, иду на работу и отдаю ей все свои силы. Того же я ожидаю от своих наемных рабочих. Мне плевать, что напишет об этом «Нью-Йорк Таймс». Все эти рассуждения, бред и особые мнения о том, как я сделал то или это американскому рабочему. Что я его «недооцениваю». Что я «чрезмерно упрощаю сложную систему».
Вот что я делаю! Чрезмерно упрощаю сложную систему. Но до сих пор она неплохо работала.
Я даю своим наемным рабочим инструменты, позволяющие им самим управлять своей судьбой. И этот поезд ходит в двух направлениях. Рабочий, чьи трудовые усилия оцениваются одной звездой, не дотягивает до среднего. Он занимает должность, для которой негоден. Вы же не поручаете физику работу стеклодува или мяснику программировать вебсайт. Люди различаются умениями и талантами. Да, Облако – крупный наниматель рабочей силы, но, может быть, вы нам не совсем подходите.
Вот так. Я не собираюсь оправдывать здесь все решения, принятые мною в Облаке. Но меня часто об этом спрашивают или спрашивали раньше, когда я давал больше интервью, и, рассказав это, я хотел облегчить себе душу.
Еще меня спрашивали, как я себя чувствую, а чувствую я себя довольно неплохо. Попробовал лечение от рака. Мой врач говорит, что на мышах оно дает обнадеживающие результаты. Но я не мышь, так что не понимаю его оптимизма. Побочные явления не так уж страшны. Правда, от этого лечения вечно есть хочется, но когда теряете вес с такой скоростью, как я, в этом нет ничего страшного.
