– Этот сукин сын… – Но через мгновение он стряхнул уныние, посмотрел на Циннию с прежним блеском в глазах и сказал: – За это спасибо и до свидания.
– Подождите, – сказала Цинния. – Что дальше?
Гибсон, не останавливаясь, усмехнулся.
– Что будет со мной?
Гибсон остановился и повернулся к Циннии. Смерил ее взглядом с головы до ног.
– Когда дрессировщики слонов ловят в природе дикого слоненка, его привязывают к дереву. Слоненок рвется и пытается освободиться, но он не настолько силен. Дня через два он смиряется и, даже став большим слоном, не пробует порвать веревку, хотя может порвать ее одним движением ноги. Это называется обучение беспомощности. Здесь все построено на людях, которые даже не пробуют порвать веревку. Это означает, что опаснее всего для моей бизнес-модели человек, который понимает, как легко на самом деле рвется веревка.
Он подмигнул и захлопнул за собой дверь. Но что-то в комнате осталось, и через некоторое время Цинния поняла что – это была тень Смерти. Она следовала за Гибсоном, когда он вошел, но не ушла вместе с ним.
Пакстон
– Где он?
От этого рева, казалось, хрупкое тело Гибсона может рассыпаться. Пакстон выскочил из пустого кабинета, где Добс велел ему ждать, и побежал на крик. То же сделали и все находившиеся в зале, и вскоре Пакстон проталкивался сквозь толпу, получая удары локтями по ребрам. Все бежали туда, откуда донесся крик.
Гибсон стоял над Карсоном, державшим руки над головой. Комическое зрелище – этот ширококостный человек сжался под взглядом старика, которого, казалось, может унести порыв ветра.
И в этот момент в голове у Пакстона что-то щелкнуло. Он вспомнил, как запаниковал Карсон, когда услышал приказ выходить из вагона трамвая, как Карсон расталкивал людей, бросившись к выходу. Как будто он знал, что предстоит.
– Это был ты, так ведь? – сказал Гибсон.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Карсон.
– Лжец. Что это ты задумал? Месть?
Карсон медленно и осторожно встал, оглядываясь, как будто кто-то мог прийти ему на помощь.
– То, что ты пытаешься сделать, – безумие, – сказал он. – Не понимаешь? Ты вовсе не бог, каким себя считаешь, Гиб.
Гибсон сделал шаг вперед и оказался вплотную к Карсону.
– А Клэр? Ты что же хотел? Ее тоже убить?
– Она ребенок. Я бы руководил ею.
– Эй! – послышался женский голос. Клэр вышла из толпы и сильно ударила Карсона по лицу. Он принял удар, сделал несколько шагов назад и повернулся к Гибсону.
– Больше ни слова. Здесь нельзя, – сказал Карсон.
– Отлично. – Гибсон повернулся к Добсу: – Уведите его отсюда к черту. Поместите вместе с ней.
От толпы отделились двое в голубых рубашках, схватили Карсона под руки и попытались увести. Он сопротивлялся, но Добс подошел к нему и сильно ударил кулаком под дых. Карсон согнулся, издал стон и посмотрел на Добса:
– Ты знаешь, Добс, что я прав. Ты знаешь, что я прав!
Добс отстегнул от пояса мощный фонарь и ударил им Карсона в лицо. Все в толпе вздрогнули от звука удара, как будто по сырому мясу. Только Гибсон улыбнулся. Голова Карсона свесилась на грудь, из разбитого носа текла кровь.
Голубые утащили Карсона из зала, Добс повернулся к собравшимся:
– Конференц-зал, комната В. Сейчас. – Все переглянулись, не понимая приказа, и Добс закричал: – Сейчас же!
Собравшиеся двинулись в сторону коридора, который вел к конференц-залу, но Пакстон отстал от остальных и схватил Добса за руку.
– Надо поговорить, – сказал Пакстон.
Добс стряхнул его руку и как будто собирался отказать, но потом передумал и завел Пакстона в ближайшую пустую комнату для допросов. Войдя, Добс сказал:
– Давай, только быстро.
– Она думает, что вы собираетесь ее убить.
– Кто думает?
– Цинния. Она думает, что вы ее убьете, чтобы заставить молчать.
Добс прищурился и посмотрел на Пакстона, как бы не веря своим ушам. Затем рассмеялся:
– Это же не кино. Мы убийствами не занимаемся.
Пакстон понимал, что это неправда, что у Циннии нет оснований для таких опасений, но все же услышать это от Добса было нелишне. Пакстон подумал, не следует ли сказать или сделать что-нибудь еще.
– Я понимаю, это тяжело, сынок, – сказал Добс. – Надо подсчитать потери, но все будет хорошо. Слышишь меня? Ты отличился сегодня, так почему бы тебе не пойти домой? Отдохни.
