Контролер хотел было пожать плечами, но передумал — слишком сильную боль могло вызвать такое движение. В конце концов его это почти не касалось. Он не хотел ничего знать о пищевых привычках Форлама — сколько еще дополнительных сведений о хуперах можно выдержать? Подняв руку, Кич ощупал шейные позвонки, в надежде, что они не сломаны. Потом вдруг подумал, что это тоже не имело большого значения — ведь он уже стал хупером. Из почти мертвого ему удалось превратиться в настолько живого, что даже сломанная шея казалось мелкой проблемой. С такими мыслями он посмотрел на Ребекку Фриск и понял, что два выстрела, которые успел сделать, вероятно, спасли ему жизнь. Она просто не смогла сжать его шею раненой рукой.
Капитан встал и подошел к нему. Протянув руку, он помог Кичу подняться на ноги.
— Меня зовут Драм, — представился он. — Я хотел, чтобы ты увидел ее.
Кич посмотрел на него вопросительно.
Драм кивнул на Фриск. Женщина открыла глаза, стала шевелить губами. Сколько времени понадобится ее телу на восстановление? Сколько времени пройдет, прежде чем она поднимется на ноги, станет убивать, сеять ужас вокруг себя?
— У нее тело хупера, — сказал капитан. — А Скиннеры нам не нужны.
Он поднял оружие к плечу — прадорское, предназначенное для человека, вернее, для «болвана».
— Ребекка, я знаю, что сейчас ты не можешь говорить, — начал Драм. — Я даже знаю, как больно тебе будет, поэтому постараюсь убить тебя быстро… нет, вру… я постараюсь убить тебя как можно медленнее.
— Нет, остановись! — раздался чей-то крик.
Кич увидел, как Старый капитан неуверенно опустил антифотонное оружие и обернулся.
— А это что такое? — спросил Борис, показывая вверх. Кич поднял взгляд на зависший над ними маленький металлический предмет. Он хотел было объяснить, что это — голокордер, но тут из зарослей вышли Олиан Тай и капитан Спрейдж.
— Неплохо выглядишь, — сказала историк Кичу.
— Бывало и лучше.
Неправда! Несмотря на боль, он чувствовал себя превосходно, как никогда.
Тай повернулась к Драму.
— Я не хочу, чтобы ты ее уничтожил. Она слишком дорого нам обошлась.
Драм с ослиным упрямством поднял оружие.
— Знаешь, дружище, — Спрейдж кивнул на Фриск. — Она причинила боль многим людям. Может быть, надо дать ей время подумать об этом.
Выражение лица Драма изменилась только после того, как капитан показал мундштуком трубки на склон. Два моряка несли на шестах похожий на гроб металлический предмет. Драм несколько озадаченно смотрел на них, потом его лицо расплылось в улыбке.
— Сколько? — спросил он с ухмылкой.
— Думаю, не меньше, чем Гренанту. — Спрейдж посмотрел, словно для подтверждения, на Олиан Тай.
— Несколько тысяч лет они будут просыпаться в этих гробах, пока окончательно не лишатся рассудка. Я хочу, чтобы они оба подольше помучались.
Драм расхохотался, Кич некоторое время пребывал в недоумении, пока ему не объяснили план Олиан Тай. С чувством мрачного удовольствия он наблюдал, как открывали гроб и укладывали в него постепенно приходившую в себя Ребекку Фриск. Раньше ему казалось, что никакие мучения не могут стать достаточным наказанием для члена Восьмерки. Теперь он не был в этом уверен.
Капитан Рон триумфально поднял вверх кулак, увидев, что на плече Амбела висели связанные веревкой и похожие на нелепые огромные ботинки две половины головы Скиннера.
Между тем Джанер общался с разумом Улья, отдавая распоряжения, касающиеся десяти миллионов шиллингов, и наблюдал, как Амбел подошел к Рону и попытался отдать ему свой трофей.
— Думаю, тебе следует оставить их у себя. Смотрится неплохо.
Рон жестом указал на часть склона, на которой растительность не была испепелена огнем прадорского эсминца. Джанер посмотрел туда и увидел выходивших из зарослей людей.
— Совет, — кивнул Амбел и пристально посмотрел на Эрлин, затем снял с ремня пакетик со спрайном и бросил его женщине. — Не забудь, о чем я тебя просил.
Джанер не понял, что он имел в виду. По его мнению, никаких проблем не могло возникнуть. Ведь Амбел бесспорно доказал свою лояльность. Он снял с ремня усилитель изображения и навел его на приближающихся людей. Кич шел рядом с капитаном Драмом и еще каким-то незнакомым Джанеру капитаном, который курил трубку. За ними шли другие моряки, и Джанер без труда определил, кто был Старым капитаном. В них чувствовалась уверенность, надежность.
