Выехав за ворота, Фароат пустил кобылу в галоп. Он быстро догнал повозки и всадников Хазии. Навстречу ему выехал сам предводитель. Его черный сармийский конь-великан потянулся было к морде пегой, но Хазия, натянув твердой рукой повод, заставил жеребца попятиться.
– Если твоя кобыла захочет любви, останешься в степи сам, – вместо приветствия проворчал воин. – Садись в повозку к Афросибу и не путайся под ногами… – приказал он и ускакал вперед.
Афросиб правил третьей повозкой. Его конь шел следом.
– Здравствуй, Фароат! – старый воин обрадовался, увидев своего последнего и, пожалуй, самого талантливого ученика. Он знал, что у юного Фароата твердая рука и меткий глаз. Юноша поклонился учителю и слез с лошади. Пегую пришлось привязать к деревянной раме повозки. – Не грусти, моему коню твоя кобыла по вкусу, – Афросиб рассмеялся. Заметив, что на Фароате лица нет, погладил его по спине и обнадежил: – Еще добудешь себе коня.
Отряд Хазии направлялся к дану, так скифы называли все реки. Там, на реке и больших озерах, тысячи диких гусей ставили на крыло свое потомство. Успешная охота – это когда охотники с добычей вернутся в Ильмек: и удовольствие от меткого выстрела, и много хорошей еды, что позволит не забивать скот до наступления холодов.
Афросиб в который раз рассказывал Фароату о том, как надлежит себя вести на охоте:
– Не шуми, первым не стреляй, бей тех, что сидят на воде. – Фароат кивал в ответ, а когда старый Афросиб угостил кислым вином, выпил и, захмелев, к удовольствию старика, уснул.
Проснулся он, когда кибитка остановилась.
– Мы не пойдем к реке, – прошептал Афросиб, – Хазия разрешил охотиться всем по умению.
Фароат с грустью посмотрел вслед уходящим к реке охотникам, но промолчал.
– Река широка. Птица любит гнездиться на островах далеко от берега. Им придется очень постараться найти глупых гусей, что плавают у берега. Лето выдалось сухим. Болота вокруг высохли, – Афросиб многозначительно посмотрел на ученика. – Пойдем.
Фароат кивнул и пошел за стариком. Казалось, старый Афросиб знал наверняка, что за стеной осоки и камыша на высохшем озере еще осталось достаточно воды, чтобы гуси предпочли именно это место широким водам реки.
– Шу, – учитель взмахнул рукой, – обойди это высохшее болотце и приготовь свой лук. Гуси полетят к воде. Бей без промаха, – старик глухо засмеялся.
Фароат кивнул и побежал.
Он остановился, когда понял, что находится в точности напротив крутого речного берега. Юноша стоял среди высокой травы, перевитой вьюнками, смотрел на плывущие по небу косматые облака, пока не услышал голоса охотников Хазии. Только присел, как воздух засвистел от хлопков крыльями сотен поднимающихся в лёт птиц. Он поднял лук, но сдержался, увидел, что над его головой летят утки. Тут же запели стрелы, выпущенные из лука Афросиба. Лоб Фароата от напряжения покрылся капельками пота. Наконец он услышал тяжелые хлопки крыльев: «Гуси!»
Восемь раз стрелял Фароат, и все стрелы поразили цели. Его сердце пело: «Ай да Афросиб! Зачем лезть в холодную воду? Вот они – жирные тушки, пробитые меткими стрелами, лежат прямо на берегу!» Он подобрал трофеи и аккуратно вынул стрелы. В воздухе снова захлопали крылья…
На этот раз Фароат не был столь удачлив: он успел выстрелить раз пять и попал всего лишь дважды. Сокрушаясь об утерянных стрелах, юноша подобрал добычу и увидел учителя, выбирающегося из густых зарослей камыша. На его шее висело не меньше десятка тушек. Казалось, старик едва переставляет ноги. Чувяки Афросиба и куртка были испачканы грязью. Он сбросил добычу на землю и одобрительно зацокал, отмечая успех Фароата. Ловко вынув из горита ученика стрелу, Афросиб щелкнул пальцами по кончику. Маленький бронзовый наконечник слетел с древка и затерялся в высокой траве. Афросиб подрезал древко и насадил новый. Фароат понял учителя и тут же проверил все свои стрелы.
– Теперь ты иди, – приказал Афросиб.
Фароат было потянулся к добыче, связанной кожаными ремнями, но учитель его остановил.
– Даже лисе не утащить, – он указал рукой на прибрежные заросли в полете стрелы вниз по течению. – Подождешь немного, пока я обойду озеро, потом пойдешь. Увидишь птицу, бей. Понял?
