Сначала Митрофан думал, что это его прошлые жизни напоминают о себе чувством щемящей тоски. Затем – что инопланетяне пытаются наладить с ним контакт. Потом – что идеальная женщина, его будущая любовь, призывает Митрофанушку к себе.
А когда двадцатилетний Митрофан на пике депрессии пытался приспособить намыленную верёвку к крюку от разбитой только что люстры – он наконец понял, КТО его зовёт.
– Двадцать лет Ты мне жить не даёшь! – закричал молодой человек в исступлении. – Я не могу наслаждаться играми и рыбалкой, как другие парни! У меня ни разу не было секса с женщиной моложе сорока лет! Я даже нормальным наркоманом не смог стать! Так вот на́ Тебе, получай!
Митрофан извернулся и выбил из-под себя табуретку.
Капроновая верёвка оказалась прочная. А вот крюк не выдержал его веса и вместе с куском бетона выдрался из потолка. Бетонный осколок ударил Митрофана по макушке, и он потерял сознание.
Очнулся наш герой не в больнице, как можно было бы предположить, а в какой-то тёмной хижине на нетёсаном топчане. Он долго лежал, уставившись в тростниковый потолок, сквозь который просвечивало небо, а потом услышал осторожные шаги. Дверца тихо скрипнула и в помещение просунулась смуглая волосатая рука с нестрижеными грязными ногтями.
«Дядя Том! – ошарашенно подумал Митрофан, вспомнив бессмертное произведение Бичер-Стоу. – Как же я оказался в его хижине?»
Вслед за рукой появилось и всё остальное.
«Слава Тебе, Господи! – облегчённо вздохнул юноша. – А я уж думал, что мне придётся делить хижину с черномазым!»
Смуглая волосатая рука принадлежала не негру – она принадлежала орку. Странное существо, похожее на неандертальца, с массивной челюстью и кривыми ногами, с интересом рассматривало Митрофана.
«Интересно, он меня убьёт, прежде чем сожрать, или будет есть живьём, отламывая по кусочку? – стал размышлять юноша. – А вдруг возьмёт и скажет: „ты храбрый воин, ты умрёшь через тумбу-юмбу“?»
Орк облизнулся, приоткрыл клыкастую пасть и спросил с каким-то китайским акцентом:
– Си-ла-век?
– Да какой я человек? Право называться человеком нужно ещё заслужить…
– Силавек, – сам себе кивнул орк. Потом подумал и добавил: – Вкусять хось?
– Только вот не надо доброго дядечку из себя разыгрывать! – вознегодовал Митрофан. – Собираешься меня откармливать, чтобы потом сожрать, – так и скажи!
Орк почесал в затылке грязной пятернёй, затем вынул из-под топчана что-то, завёрнутое в тряпицу, и протянул своему нежданному гостю.
«Разве можно брать еду у орка?» – говаривал кто-то из хоббитов. Митрофан решил внять этому совету и не взял.
– Болеесь? – сочувственно спросило безобразное создание.
– С чего бы это мне болеть! – возмутился юноша и попытался встать с топчана. Но вдруг понял, что не чувствует ног.
Его мозг судорожно пытался придумать рациональное объяснение всему происходящему.
«Итак, последнее что я помню – это как упал на пол, пытаясь свести счёты с жизнью. Возможно, падая, я повредил позвоночник. Предположим, пока я лежал без сознания, открылся портал в другой мир и началось нашествие орков. Они ворвались ко мне в квартиру, схватили и перетащили через портал в параллельную вселенную… Но зачем я им тут нужен? И почему на морде этого орка было удивление, когда он меня увидел?»
– Болеесь, – кивнул орк и снял несколько мешочков, закреплённых под потолком хижины. Судя по запаху, в них были травы. – Но́ски не хоздя́т?
– Ты, типа, собираешься меня лечить? – удивился Митрофан. – Думаешь, от твоих травок у меня трещина в позвоночнике срастётся?
– Одни травки не помо́сь, – согласился орк. – Кое-сё надо есё…
– Слушай, а где эта хижина находится? – решил разведать обстановку молодой человек.
– В мире. – Орк сделал размашистый жест руками.
– А почему у тебя лапы грязные?
– В земле замазал. На реську не ходил, тебя усюял.
Митрофана передёрнуло. Нехилый же нюх у этих чудищ!
– А другие такие, как ты, поблизости есть?
– Другие далеко. Салуй – отсельник.
– Так тебя зовут Салуй? А меня – Митрюха. Приятно познакомиться! – усмехнулся юноша, но свою длань для рукопожатия протягивать не стал.
– И Салую осень, осень приятно! – оскалился орк. – Салуй никогда не смотрел силавека зивьём!
