— Мастер Беккет, — сказал монах, — я услышал, что вы посетили город. Я хотел бы переговорить с вами наедине.
— Конечно, — радушно ответил Беккет. — Переговорить — это ясно. Но не наедине. Что они, что я — все едино. Все, что я могу услышать, годится и для их ушей. Альберт, дай-ка сэру Монаху стул, чтобы он мог присоединиться к нам.
— Мы должны остаться с глазу на глаз, — настаивал монах.
— Ну, ладно, — сказал Беккет. — Валяйте-ка все вы за другой стол. Если хотите, можете взять с собой одну свечу.
— А вы, — заметил монах, — человек здравомыслящий.
— Не смешите меня, — сказал Беккет. — Просто не представляю, будто вы можете сказать мне что-то стоящее.
Монах сел на соседний с Беккетом стул, аккуратно передвинул поближе к нему кувшин с вином и подождал, пока все остальные покинут их.
— Значит, — сказал Беккет, — есть тайна, которую вы хотите сообщить только мне?
— Начнем с того, — ответил монах, — что я знаю, кто вы на самом деле. Вы не торговец. Но хотите, чтобы все так думали.
Беккет промолчал, не сводя с него взгляда. Теперь уж чувство юмора начисто покинуло его.
— Я знаю, — сказал монах, — о ваших отношениях с церковью. Я хочу сделать вам выгодное предложение, и надеюсь, что вы откликнетесь. Для такого, как вы, это дело не представляет никаких трудностей. Его можно изложить в нескольких словах.
Беккет хмыкнул.
— Ваше предложение имеет отношение ко мне?
— Оно имеет отношение к рукописи, украденной из университетской библиотеки час или два назад.
— Это же сущая мелочь!
— Может быть. Но рукопись была спрятана в древней и почти неизвестной книге.
— Так как вы узнали о ней? И что она собой представляет?
— Я не знал о ней, пока вор не нашел ее. И до сих пор не знаю, что она содержит.
— А древняя книга?
— Она была написана много лет назад путешественником по имени Тейлор, который пересек Затерянные Земли.
Беккет нахмурился.
— Я слышал о Тейлоре. Ходили слухи, будто он там что-то нашел. Я не знал, что он написал книгу.
— Этого почти никто не знал. Ее переписали только однажды. И эта копия у нас.
— Вы читали ее, сэр Монах?
Монах пожал плечами.
— До сих пор она не представляла для меня интереса. Так много книг надо прочесть. Да и не стоит принимать за чистую монету басни путешественников.
— А рукопись?..
— Учитывая, как тщательно она была скрыта пол переплетом книги, она представляет определенную ценность. Иначе чего ради было прятать ее?
— Интересно, — мягко сказал Беккет. — Очень интересно. Но пока я не вижу, в чем ее ценность.
— Если она не представляет ценности, значит, вы мне ничего не будете должны. Я же бьюсь об заклад, что она на самом деле ценна.
— Значит, джентльменское соглашение?
— Да, — сказал монах, — джентльменское соглашение. Рукопись нашел Марк Корнуэлл, ученый. Он живет на верхнем этаже гостиницы “Король и Хлеб”, в северо-западном ее углу, на чердаке.
Беккет нахмурился.
— Корнуэлл?
— Несносный тип, который явился откуда-то с Запада. Студентом он был хорошим, но уж очень мрачен. Друзей у него не было. А из вещей только то, что на нем надето. После того, как все его однокурсники уехали, вполне довольные полученным образованием, он остался. И остался, я думаю, из принципа, ибо мне кажется, он интересуется Старцами.
— Что это значит — интересуется Старцами?
— Он думает, что они на самом деле существуют. Он изучал их язык и те документы, которые предположительно написаны на их языке. Есть и несколько книг на нем. Их он тоже изучал.
— Почему он проявляет такой интерес к Старцам?
Монах покачал головой.
— Не знаю. Я не знаю этого человека. Я говорил с ним только раз или два. Возможно, им руководит любопытство. А, может, что-то еще.
— Может быть, он считал, что Тейлор написал о Старцах.
— Вполне возможно. Я не читал его книги.
— Значит, рукопись у Корнуэлла. Должно быть, он спрятал ее.
— Сомневаюсь, чтобы она была спрятана. А если и да, то вряд ли тщательно. У него нет оснований считать, что его кража разоблачена. Я наблюдал за ним и видел, как он это сделал. Я дал ему уйти. Не пытался его остановить. Он не мог знать, что я нахожусь в библиотеке.
— Не кажется ли вам, сэр Монах, что этот наш ученый приятель с такими шаловливыми пальцами склоняется к ереси?
