— Я с тобой совершенно согласен, — сказал Корнуэлл.
— Во всяком случае вы с Джибом сможете пойти дальше одни. И мы не будем грузом висеть у вас на шее.
— Я так не считаю, — возразил Корнуэлл.
Дальше они двигались в молчании. Слышался только хруст песка и камней под ногами. Скоро они приблизились к гребню, на который указал Хэл.
— Вы согласны? — спросил Хэл. — Поднимаемся наверх?
Корнуэлл кивнул.
— Ты же человек из леса.
— Здесь нету лесов.
— Тем не менее, есть хребет, — сказал Корнуэлл. — И ты знаешь, как следует поступить. Я горожанин и плохо разбираюсь в таких вещах.
Когда они поднялись, Хэл показал на глубокую расщелину.
— Там есть подсохшая трава, — сказал он. — До темноты лошади смогут попастись. А потом мы поднимем их на ночь поближе к лагерю.
Когда они собрались наверху, Хэл распределил обязанности.
— Марк, — сказал он, — напои лошадей. По полведра каждой, не больше. После этого пусти их на выпас. До темноты приведешь их обратно и не спускай с них глаз. Мэри, ты будешь на страже. Смотри во все стороны. Если что-то увидишь, кричи. Остальным собирать хворост. И побольше.
Когда Корнуэлл вместе с лошадьми поднялся на вершину, костер уже пылал вовсю, полыхающие угли давали сильный жар, и Мэри готовила еду. Вахту несли Снивли и Оливер. Хэл стреножил лошадей.
— Пойди поешь, — сказал он Корнуэллу. — Мы уже все перекусили.
— А где Джиб? — спросил Корнуэлл.
— Рыщет где-то поблизости.
Солнце совсем зашло, последний легкий свет его окрасил все в пурпур. А вокруг лежала страна теней.
— Через час или около того выйдет луна, — сказал Хэл.
Корнуэлл присел возле огня.
— Проголодался? — спросила Мэри.
— Ужасно, — сказал он. — И устал. Как ты?
— Все в порядке, — сказала она, ставя перед ним тарелку. — Кукурузная каша. И немного бекона с подливкой. Правда, она ужасно жирная, но ты не обращай внимания. Свежего мяса нет. Хэлу ничего не Удалось подстрелить — тут пусто. Ничего, кроме зайцев, но с ними Хэлу не повезло.
Сев рядом с ним, она подвинулась поближе и подняла лицо, чтобы он мог ее поцеловать.
— Я должна поговорить с тобой, — сказала она, — до того, как вернутся остальные. Оливер побеседовал со мной и сказал, что будет говорить и с тобой тоже, но я сказала — нет, дайте я сама ему все скажу. Это будет куда лучше.
— Что же тебе такого сказал Оливер? — удивившись, спросил он.
— Ты помнишь, как мы были в палатке?
— Я никогда этого не забуду. А ты? А ты помнишь, Мэри?
— И я не могу этого забыть. Но больше этого не должно быть. Оливер говорит, что мы не можем… Вот о чем он говорил со мной.
— Черт побери, какое ему до этого дело — оно касается только тебя и меня. Во всяком случае, если ты согласна со мной.
Схватив его руку, она прижалась к ней лицом.
— Но я должна тебе сказать. Ты не обращал на меня внимания и вдруг все произошло. Когда ты это сделал, я готова была заплакать. Ты был первым — и ты должен понимать это — да, ты был первым. Я была девчонка из таверны, но я никогда…
— Я никогда не думал, — прервал он ее, — там, в палатке, и вообще я никогда не думал о тебе, как о дешевой девчонке из таверны…
— Но Оливер…
— Не понимаю, почему Оливер…
Выпустив его руку, она повернулась к нему лицом.
— Он мне все объяснил, — сказала она. — Он очень смущался, но был обязан мне все рассказать. Он сказал, что я должна блюсти целомудрие. Он сказал, что поговорит с тобой, а я ему ответила…
Корнуэлл вскочил на ноги. Тарелка полетела на землю, но Мэри успела ухватить его за пояс и притянула обратно.
— Смотри, что ты наделал! — вскрикнула она.
— Этот чертов Оливер, — выдохнул он. — Я сверну ему шею, как цыпленку. Какое право он имел…
— Рог, — сказала она. — Рог единорога. Неужели ты не понимаешь? Волшебство, связанное с рогом.
— О, Господи, — простонал он.
— Я выдернула его из дерева, — сказала она. — Это могла сделать лишь я, потому, что я никогда не знала мужчины. Рог обладает огромным могуществом, но только в моих руках. Оливер сказал: мы ужасно слабы, и нам нужна его сила, мы не имеем права ее потерять. Я ответила ему, что попробую поговорить с тобой, и вот я решилась. Это нелегко, но я все же решилась… Я знала, что ты ему скажешь, если он заговорит с тобой об этом. Этого нельзя было допустить. Мы должны держаться все вместе. Мы не можем ссориться друг с другом.
