В этот день Вероника даже проснулась раньше обычного – стрелки часов на стене показывали только начало десятого утра. Еще бы! Ведь сегодня ей предстоит брать интервью у модного дизайнера ХХХ. И не в том даже дело, что интервью, что дизайнер – за свою жизнь Вероника столько этих интервью провела, мало не покажется, и дизайнеров разных повидала, ничего особенного. Но это интервью было для большого глянцевого журнала «Слимфаст», оно открывало номер, и главная редакторша ясно давала понять, что в случае удачи ее могут наконец зачислить в штат... А это уже совсем другой коленкор.
Вероника – все, впрочем, называли ее Викой для краткости, она сначала злилась, потом привыкла, – была журналисткой. Молодой журналисткой, как она сама всегда говорила. Причем именно молодой, а вовсе не начинающей – вторая древнейшая профессия кормила девочку уже лет восемь, потому что заниматься ей Вероника начала еще на последних курсах философского факультета МГУ. О чем только она не писала, на кого не работала – от криминальной хроники до светских сплетен и предвыборных заказух, от желтых газеток до уважаемых изданий, а что делать – волка ноги кормят. И вот теперь, кажется, ей удалось пробиться – немножко протекции, немножко удачи, несколько неплохих статей для толстого «Слима», и, наконец, ответственное задание, решающее интервью. Сегодня! Ура! Ради такого дела и встать ни свет, ни заря не жалко.
Вика зажмурилась и потянулась под одеялом. Сейчас бы, конечно, поспать бы по хорошему еще часика два – вчера они с бойфрендом Сережкой опять тусовались в клубе до поздней ночи, да еще, пока он подвозил ее до дому, в машине спустило колесо, и Сережка долго возился с запаской на морозе, так что заснуть удалось не рано. Но нет, надо вставать. Кофе, завтрак, то-се, лицо нарисовать, интервью у нее в двенадцать, дотуда еще доехать, а было бы неплохо еще и подготовиться немножко, записи предварительные лишний разок пролистать.
Интервью назревало давно, и Вероника успела исподволь провести подготовительную работу. Узнала, что, как, когда – первая выставка, узкий показ, вторая, отклики, впечатления. На последнюю выставку она честно сходила – а после нее как раз и удалось назначить интервью.
Дизайнерша эта – Ирина Таковицкая, появилась на модном горизонте не так уж давно, да и известна была не то чтобы очень, по крайней мере в нарядах от нее никто из светской публики не ходил, но почему-то имя ее всегда сопровождалось этаким незаметным, но ощутимым, как запах дорогих духов, флером таинственности и принадлежности к чему-то избранному, не всем доступному. Соответственно, это было модно. Да что там модно – стильно! Стильно было, небрежно затягиваясь сигаретой в компании хороших знакомых, упомянуть, что вот – была. Видела. Да-да, та самая. Ирина Таковицкая. Платьица. Интересненько так, знаете ли. Необычно. А тут – целое интервью, и напишет его она, Вероника. Сенсация.
Между прочим, выставка Веронике понравилась, что было совершенно неочевидно. Она, много всего на своей работе повидавшая, давно научилась воспринимать окружающий мир со здоровым цинизмом и относиться ко всему сдержанно. Что ничуть не мешало ей, когда надо, распускать сладкие слюни в хвалебных статьях. Но тут ей действительно понравилось. Это был не показ, не дефиле – просто небольшая, почти кулуарная выставка, две комнатки где-то в глубине Дома Художника, ни афиш особенных, ни рекламы. Хотя народу все равно пришло – не протолкнуться. Представлены там были платья, только платья, просто – платья, но все разные и какие-то... Необычные. Даже ко всему привычная Вика не могла, пожалуй, с ходу подобрать правильные слова, чтобы их описать. Что-то такое там было, что задевало более глубокие слои – не сказать бы: «Души», подумалось ей, – засмеют ведь. С одной стороны, вроде все очень просто, ну тряпки и тряпки, а вот поди же. А главное, при всей кажущейся обычности, совершенно невозможно было представить, что такое платье можно надеть. Надеть, и ходить в нем, разговаривать и пить чай. Не потому, что они были какие-то уж чересчур навороченные, скорее даже наоборот, платья казались удобными и, опять же, простыми, но что-то в них было недоступное, что-то отторгающее и одновременно притягательное... То ли материал был каким-то необычным, то ли крой – действительно гениальным, но казалось, что платья живут и дышат. Их хотелось потрогать, что, кстати, было на выставке строжайше запрещено... Словом, Вике понравилось.
