Дверь открывалась в крохотную прихожую, большую часть которой занимала странная круглая деревянная вешалка, вся заполненная шубами и чем-то плюшевым. Дальше за вешалкой открывался длинный коридор. Все это тонуло в полутьме, свет маячил только где-то в конце коридора. Ее никто не встречал, и что делать – было совершенно непонятно.
Вика потопталась немножко в прихожей, изображая тщательное вытирание ног, потом сняла куртку, решительно воткнула ее на вешалку между шубами и двинулась вперед по коридору. Довольно быстро она увидела справа от себя двойные белые двери, из-под них пробивалась тоненькая полоска света. Вика осторожно постучалась. Дверь распахнулась обеими створками во всю ширь, будто ждала ее, но никто так и не появился.
Вика вошла в открывшуюся комнату. Собственно, это она так подумала: «комнату», потому что чего еще можно ожидать в обычной квартире. На самом же деле это была скорее зала, именно так, не зал, а зала, большая, с высоченными потолками, огромными проемами окон, стенными нишами, гнутой старинной мебелью, бархатными портьерами и бог знает, с чем еще. Слегка остолбенев от открывшегося великолепия, Вика оглядывалась вокруг округлившимися глазами.
В помещении было не то чтобы темно, но как-то неярко. Окна были полузадернуты, и из-за портьер пробивалось, конечно, какое-то количество тусклого по-зимнему света, но его явно не хватало, поэтому на стенах, в изящно изогнутых светильниках-канделябрах горели свечи. Впрочем, приглядевшись получше, Вика поняла, что свечи были не настоящими, а электрическими – просто лампочки в форме свечей. И это было, пожалуй, оправданным, если брать в расчет остальных обитателей залы.
Потому что тут жили платья. Их было невероятно много, казалось, они целиком заполняют эту большую комнату, находясь тут вместо людей. Платья, надетые на плечики, свисали со стен, платья сидели, удобно раскинувшись в низких креслах с гнутыми спинками, платья стояли посреди комнаты, надетые на специальные портновские манекены, одно платье лежало, вытянувшись, на кожаном диване вдоль стены, еще одно примостилось на краю спинки... На небольшом вычурном столике, стоявшем более-менее в центре комнаты, в окружении кресел, было накрыто к чаю, стояли изящные чашки тонкого фарфора, сахарница, вазочка с чем-то сладким, и казалось, платья тут пили чай, а теперь затихли, раздосадованные ее приходом.
Вероника медленно двинулась по зале вдоль стен, рассматривая всю эту невозможную обстановку и от души жалея, что не взяла фотоаппарат. «Все равно бы, наверное, не вышло, в такой темноте. Ничего, надо будет обязательно насчет фотографа договориться, а зато статью я прямо с описания начну». И она прищурилась, складывая в уме первые забойные фразы.
С такого близкого расстояния, не отделенные, как на выставке, ни витринами, ни шнурами, платья казались еще интереснее. Они на самом деле будто дышали, по крайней мере, по ним пробегало время от времени какое-то шевеление. Возможно, где-то в доме был сквозняк. Еще Вика обратила внимание, что платья были самых разных размеров, от совсем крошечных, как из серии «petite», таких, что не на каждую модель налезут, до довольно крупных, способных подойти даже вполне дородным дамам. «Странно, – подумала Вика. – Мне всегда казалось, демонстрационные модели шьются в стандарте. Надо будет уточнить».
Не удержавшись, она протянула руку и пощупала украдкой рукав одного из платьев. Материал и в самом деле был необычным, очень тонким, но плотным и эластичным, слегка бархатистым на ощупь. «Будто самая тонкая кожа, но кожа бы так не драпировалась.» – Вика, осмелев, чуть приподняла платье, и оно податливо повисло мягкими складками. – «И вес – кожа, как не выделывай, гораздо тяжелее».
Держать платье в руках было очень приятно. От него шло мягкое, почти человеческое тепло, оно само будто льнуло к Вике. Загадочный материал так и норовил прижаться к ней, окружить, обволочь. С явным сожалением Вика положила платье обратно.
– Надо будет померить попросить. Интересно, это прилично? – задала она вопрос сама себе. – Ладно, погляжу, как пойдет. Я бы даже купила такое, если получится.
