Сказки Заколдованного Замка - страница 9

— Так что же… — берегиня вдруг всхлипнула в унисон с продолжающими рыдать девицами у камина. — Значит, моя госпожа так и будет выдана замуж не по любви? Я этого не вынесу! У Горамышца домовой-хранитель тупой как пробка и некрасивый. А у Лбопролома и того хуже — старый и жадный, словно горный гном на пенсии. А главное, оба уже женаты! По обычаю, дворцовые берегини выходят замуж за домохранителей из домов супругов их повелительниц. Мне что, второй женой к ним идти или вовсе в «старых феях» оставаться? И-и-и-и!!! — Повелитика упрятала личико в белый кружевной платочек, сразу подозрительно потемневший.

— Ну, не надо так расстраиваться! — трэльф осторожно вынул из её пальцев пустую кружечку, достал из воздуха белую бутылочку, наполнил ёмкость прозрачной зелёной жидкостью и снова протянул соседке: — Выпейте вот это. Моё фирменное изделие! «Печалеутолитель Краставаца». Слабоалкогольный. Сладенький.

Красавица автоматически поднесла кружку к губам, опорожнила и через несколько секунд, улыбнувшись, протянула за добавкой.

— Не советую! — прокомментировала Голова-в-Шлеме. — А то скоро как он позеленеете.

Берегиня испуганно оттолкнула уже налитый стакан. Трэльф со вздохом разочарования обиженно взглянул на хозяина, но промолчал. Затихли и плакальщицы у камина: принцесса уже спала безмятежным молодым сном на кушетке, а служанка примостилась у неё в ногах прямо на ковре.

— Краставац! Фаэтине обеспечь сон про рыцаря-жениха. Молодого и красивого. В качестве образца… ну, возьми хоть моего предка с той картины. — Голова-в-Шлеме кивнула на недавно изученное принцессой полотно. — Служанка пусть без снов отдыхает. А на рассвете сам ей приснись, чтобы вскочила как ужаленная и успела привести в порядок вещи госпожи. Путь-то неблизкий. Выполняй.

— Слушаюсь, благородный господин! — огуречный трэльф печально кивнул и испарился.

Через минуту берегиня заметила его на упомянутой картине. Прижимая лапки к тому месту, что у него соответствовало груди, Краставац кланялся возмущённой даме, доказывая, что (исключительно по воле хозяина) обязан забрать у нее на время коленопреклонённого кавалера:

— Верну утром на место всенепременно. Не сомневайтесь, — всё ниже кланялось чудище.

В свою очередь, пока трэльф объяснялся с его дамой, рыцарь в венке, смущённо потупившись, украдкой то и дело бросал заинтересованные взгляды на спящую принцессу.

— Милорд! Умоляю, не прогоняйте нас из замка! — заметив, что наблюдающая за сценой ревности на картине Голова-в-Шлеме пришла в хорошее настроение, берегиня вновь перешла в наступление. Прижав ладошки к корсажу платьица, Повелитика, игнорируя правила этикета и веления собственной гордости, опустилась на колени:

— Вы были моей последней надеждой! Вы так могущественны и благородны, так умны и снисходительны!

— Стоп-стоп-стоп, — нахмурился рыцарь-маг. — Вот только давайте без лести. Терпеть её не могу. — Он помолчал некоторое время. — А почему бы и нет в конце концов? Может, действительно развлечься немного, тряхнуть стариной? Вдруг получится неплохая сказка? До рассвета ещё есть время. Я подумаю. Вы пока отдохните или, если будет желание, послушайте рассказ Краставаца про то, как он стал трэльфом. Он обожает поплакаться дамам на свою несчастную судьбу. Доставьте ему удовольствие.

Жизнь эльфов только кажется счастливой и безмятежной. Все думают, что, раз мы бессмертны и обладаем секретом вечной молодости, никаких забот и горестей у нас быть не может. А между тем, лишь немногие эльфы избегают страшного проклятия нашего рода — Вечной Скуки. Сами посудите: если вам, скажем, уже лет пятьсот или шестьсот, что может показаться новым и интересным? Бесконечный круговорот постоянно обновляющейся природы представляется заурядным и заранее прогнозируемым зрелищем, любая новая музыка, картина или сказка — смутно знакомой и неоригинальной (где-то и что-то подобное вы наверняка уже видели, слышали или читали), даже любовь становится заранее спланированным и банально-рутинным событием из тех, что не один десяток раз уже случались с вами в прошлом. Всё известно загодя: сначала полёт чувств и желаний, потом несколько лет (у нас, у эльфов, примерно тридцать, а то и пятьдесят) счастья, а потом — неизбежная усталость, разочарование, скандалы.