Сказки и мифы народов Филиппин - страница 8

. Нередко дидактизм филиппинских легенд приобретает христианскую окраску, а сотворение чуда в них приписывается божественному промыслу, вмешательству девы Марии и т. д. (в большой коллекции Фэнслера подобных легенд насчитывалось 90). Этого рода легенды, среди которых можно встретить на редкость поэтичные [см., например, 63, №№ 16 — 26; 33, 165 — 169], представлены в данном сборнике илоканским текстом "Шляпное дерево" и тагальским текстом "Остров Миндоро", где праведные герои явно принимают под своей крышей двух ангелов, явившихся к ним в рубище нищих. С другой стороны, плодом чистого умозрения представляются основанные на "народной этимологии" тагальские топонимические легенды "Река Пасиг" или "Провинция Батангас", выдающие укоренившееся в сознании филиппинцев уважение к испанскому языку и присущую многим носителям аустронезийских наречий любовь к игре словами — игре словами, едва ли не рожденной на кончике пера, едва ли не находящейся на грани между фольклором и досугом городского или сельского грамотея.

Призывами о помощи кончается этимологическая легенда "Река Пасиг", Призывами собрать пока не поздно то, что еще уцелело, горькой констатацией угасания и художественного распада повествовательного фольклора завершаются в наше время по большей части работы фольклористов, не боящихся смотреть правде в глаза. Реки устного народного творчества иссякают и на Филиппинах. Еще в 30-х годах Эгган, приехавший к тингианам через четверть века после Коула, писал, что "предания об изначальных временах" и исполнявшие их сказители по большей части исчезли [35, 331]. В 1966 г. работавшие в висайской провинции супруги Харт писали об отсутствии профессиональных сказочников среди висайя, о почти полной потере интереса к сказкам, о том, что подавляющее большинство их информантов рассказывали сказки, слышанные в детстве и никогда ими с тех пор не пересказывавшиеся [43, 317 — 319]. Скудеет на Филиппинах могучая ассимилирующая сила народного гения, о которой писали А. А. Потебня и А. Н. Веселовский, гения, выходящего навстречу новым материалам, жадно захватывающего и творчески перерабатывающего приобретенные ценности, — за тагальские сказки идут уже "Питонг" и "Почему у медузы нет костей" — с немногочисленными отступлениями пересказанный по-тагальски "Мальчик с пальчик" [см. 38, 299] и классическая японская версия всемирно известного сюжета, попавшая на Филиппины, возможно, в короткий период японской оккупации. "Общественный быт тагалов, равно как и других равнинных народов Республики Филиппин, характеризуется господством капиталистических отношений", — отмечает солидный академический справочник [8, 655]. Какие уж тут сказки! И все-таки... может быть, нет еще оснований терять надежды.

По всей вероятности, вы не найдете на своей домашней карте филиппинский город Лукбан. Не сомневайтесь однако: он существует, как и существовал, в провинции Кесон, на западном берегу Лусона; неподалеку от него вырастает из земли гора Бенахау, а на вершине этой горы живет свирепый молодой бык из чистопробного золота, да-да, тот самый "телец златой", о котором громыхает в своих куплетах оперный Мефистофель. Однажды, много лет назад, досе парес, двенадцать лучших людей Филиппин, а может быть и всего света, решили подняться на гору и сразиться со зловредным тельцом. Вместе с ними был великий Хосе Рисаль — в книгах написано, правда, что испанцы расстреляли его в Маниле в 1896 г., но это не так — Рисаль был старшим среди доев парес. Жуткая буря прокатилась над окрестностями Лукбана к тому времени, когда смельчаки должны были уже очутиться на вершине горы, и все поняли, что телец не на жизнь, а на смерть схватился с двенадцатью друзьями. Буря сменилась тишиной, следом за тишиной пришли неизвестность и ожидание, растянувшиеся на много-много лет. И все-таки не пропала уверенность: однажды вниз по склону горы в обличье великанов спустятся на равнину досе парес, живые и невредимые, с плененным золотым тельцом, и, хотя старики говорят, что это случится перед концом света, разве неизвестно, что конец старого света несет с собой начало нового, в котором, может быть, и все сделаются великанами — с мудрым великанским смехом и громогласными великанскими шутками, с великанской любовью, с "большими и добрыми" великанскими сказками на всех девяноста — или сколько их там — наречиях Филиппин. Нужно только набраться терпения и подождать, подождать...