В глубине души ещё жила необъяснимая надежда, что Митя вернётся, пускай через какое-то время, придёт и объяснит своё поведение… какой-нибудь очень весомой причиной… или просто – как вчера, упадёт перед ней на колени и скажет, что на него нашло помрачение, что он попробовал, но не смог без неё.
Соня боролась с этими мыслями. Ей следовало научиться жить без Мити, а не ждать его каждый день, не сходить с ума. Ощущение брошенности и одиночества были невыносимы, но ещё невыносимее оказались страхи. Соня не могла не тревожиться за Митю. Она уговаривала себя, что с ним не произошло ничего дурного, он просто вернулся к матери, вряд ли – к отцу. Но всё-таки не выдержала и предприняла ещё одну попытку что-нибудь выяснить – то есть снова позвонила Ирине.
– Тёть Ир… Пожалуйста… – взмолилась Соня. – Что вы сказали вчера Мите? Такое, что он мог… чтобы он…
– Сонь! Говори прямо, – приказала та. – Что там у вас?
– Мы расстались, – призналась Соня.
Молчание в трубке – казалось, на том конце напряжённо размышляют.
– Мне жаль, правда… – раздался голос Ирины. – Но… может, так будет лучше?
Ей померещилось, тетя Ира хотела что-то добавить, но удержалась.
Соня уже раскаялась, что позвонила.
– Только, пожалуйста, – попросила она, – не говорите ничего Жене.
– Да, конечно… Но ведь он всё равно узнает.
Это верно, Женя каким-то образом узнаёт всё, и уж эту новость узнает точно. Но думать о его реакции не хотелось.
А вот Анька… Сестра сама прибежала к ней вечером.
– Козёл! Вот мерзавец, Сонь! Честно – не думала, что он так с тобой… Совсем не похоже было. Вот падла сраная!
– Прекрати… – поморщилась Соня. – Здесь Вадик.
– Вот именно! А такую любовь изображал! Я уж и правда поверила, что так бывает! Сука… усыновитель, блин… Вот как ты теперь одна, с ребёнком?
– Да при чём тут это… Я бы Вадьку и так взяла. Без него…
– А мне Валерия сказала! Говорит, Димон к отцу вернулся! Мать на седьмом небе от счастья! Мол, её молитвы услышаны! Сонь, вот почему это – её услышаны, а твои – нет, а?
У Сони даже немного отлегло от сердца. Значит, с Митей всё в порядке. Вот только…
– Подожди… Как это – к отцу? Ты, наверное, не поняла, не мог он к отцу!
– Не знаю… Да вроде к отцу… Маман теперь тоже там – снова-здорово! Замуж, видишь ли, собралась, коза старая.
А ведь точно! Как это Соня могла забыть – Калюжные теперь вместе. Но ведь Мите не обязательно было ехать к ним, он мог отправиться в свою старую квартиру. Наверное, Анька что-нибудь перепутала, или Валерия.
– Нет, уму непостижимо! – продолжала возмущаться сестра. – Ты без работы – из-за него! Почти без квартиры уже – тоже из-за него! А ему – хоть бы хны. Он хоть что-то тебе сказал – или не посмел? В глаза посмотрел?
– Посмотрел…
– И что? Ты по морде ему дала?
– Зачем… Если человек не может… разве этим удержишь?
– Эх, сказала бы я… Нет, ну никакой совести!
– Я не хочу, чтобы его удерживала совесть! – Соня закрыла лицо руками. – Не надо мне его чувства вины…
– А я бы ему яйца хотела отрезать! Чувство вины! Хрен у него – чувство вины. Небось, вспомнил, что не на… – Анька посмотрела на сестру и осеклась:
– Ну Сонь… Сонечка, ну ты успокойся… ревела, небось, да?
– Мне так жалко его… – неожиданно сказала Соня. – Аня, мы ведь венчались.
– Да по барабану ему!
– Не важно… это так не пройдёт, даром…
– Вот и хорошо бы ему кирпич на голову свалился!
– Анька! Замолчи! – испугалась Соня. – Не смей так говорить… не дай Бог!
– Ой, ты ещё сходи – помолись за его здоровье!
– Глупая ты ещё, Ань… – выдохнула Соня. – Конечно, помолюсь. Я люблю его. И не могу желать ему зла.
– А я бы на твоём месте сходила к этому батюшке, сказала, что он тебя бросил, изменил, и пусть бы он всё развенчал.
– А я бы на твоём месте ерунды не болтала, от которой уши вянут! – выкрикнула Соня.
– Нет, подожди… Ты что это теперь – на всю жизнь без мужика? Вот ещё, глупости!
– Я не буду это обсуждать!
– Нет, какое говно… – распаляла себя сестра. – «Привыкай, я теперь муж…» Объелся груш!
– Аня, прекрати, я не могу больше…
– Нет, ничего всё-таки не понимаю! – сестру было не остановить. – Ладно, если бы ты уже старая была, а то ведь ещё молодая… Он с Катькой и то дольше пробыл!
