Соня молчала.
– Нет, как баба, я тебя понимаю! Кто бы от нашего мальчика отказался? Но коли ты его любишь…
Валерия резким движением потушила недокуренную сигарету и сразу достала новую.
– В общем, ясен расклад? А теперь – главное. Это их, так сказать, последнее китайское. Димку у тебя всё равно отнимут. Так что – оставаться ни с чем? Расстанься с ним на своих условиях – не тебя выкинули, а ты сама, ясно?
– Что… что вы несёте? – не выдержала Соня. – Я не собираюсь с ним расставаться! Он – мой муж.
– Печать в паспорте есть? – насмешливо поинтересовалась Валерия.
– Нет. Мы венчались!
– Это я уже слышала. Он, девочка моя, неверующий. Валька в церкви свечки ставит, только чтобы свои яичники вылечить. А теперь – ещё чтобы ты подохла. И, скажу тебе по секрету, будь у тебя хоть десяток печатей – для Калюжных это, как говорится, не повод для знакомства. А уж церковные твои штучки – тем более, ни х… не значат.
– Мне всё равно, что это для них. Главное, что это для меня.
– А что это для тебя? – поинтересовалась женщина.
– Это значит, что у меня никогда не будет другого, он мой муж до самой смерти.
– Да за ради Бога, – пожала плечами Валерия. – Можешь считать его своим мужем. Ты пойми – у тебя два варианта: или у тебя его отберут… очень-очень плохо… или обойдётесь без жертв. Меня передать просили. Антон со мной сам говорил, а его слово – это серьёзно. Мол, силу твою поняли. Готовы с тобой считаться, просто так не выкинут. Во-первых, помогут с карьерой. Купят квартиру в Раскове, отдадут тебе там какую-нибудь школу. Кроме того, получишь отступные – хорошие отступные. Сыночек их стоит того, чтоб потратиться. И, знаешь, я бы на твоём месте согласилась. Это твой единственный шанс.
– Ав противном случае? – Соня усмехнулась, уже не сдерживая презрение. – Обычно после интересных предложений следуют угрозы.
– Верно. Умная девочка. А в противном случае твоя жизнь превратится в ад.
– Поконкретнее можно? Как же я взвешивать-то буду, если точно не знаю?
Внутри у неё всё тряслось от гнева.
– Для худшего предела нет. А я, извини, угрожать не стану – мне проблемы не нужны. Моё дело – предложить тебе… Ну, в первую очередь вот это.
И она достала из своего портфеля увесистую пачку денег. Это были евро, верхняя купюра – сотня. Валерия небрежно бросила пачку на стол Нины Степановны. Потом ещё одну. Столько денег одновременно Соня ещё никогда не видала.
Она смотрела на тётку с изумлением. Неужели она, и правда, думает, что…
– Это тебя не унижает, девочка, – поспешила добавить та. – Ты просто спасаешь Димку. И берёшь компенсацию за неудобства. И это ещё не всё. По факту получишь столько же. Остальные условия тоже в силе. Значит, так. Скажешь ему, что у вас всё кончено. Что возвращаешься к своему гэбисту. Мол, всё было ошибкой. Ну, ты умная, сама придумаешь. Унизь его – он этого не выносит. Вот мой телефон – если что, звони. С моей стороны – ничего личного. Буду рада пообщаться.
Женщина достала визитку и протянула Соне.
Та несколько секунд тупо смотрела на бумажку. Валерия усмехнулась и ловким движением уронила визитку в карман Сониного халата. В тот же момент столбняк покинул Соню. Она развернулась и вышла из кабинета. Налетела на Нину Степановну – та не ожидала, что дверь откроется именно сейчас. Не помнила, как взлетела на второй этаж, схватила сумку и, ничего не объясняя Надьке, выбежала из группы.
У ворот садика всё ещё стоял припаркованный чёрный «Hummer». Соня не помнила, как оказалась дома. Её колотило от ненависти. И только тут, захлопнув за собой дверь и вдохнув едва слышный запах Митиного присутствия в своей жизни, не выдержала и разрыдалась.
* * *
Промолчать, не рассказать ему, было нельзя. Она не знала, как дождалась вечера, как отвечала ему по телефону, стараясь не выдать своего состояния – боялась, что он сорвётся с работы и натворит глупостей.
Уже с порога Митя понял – что-то произошло. Да и Соня не могла больше держать это в себе.
– Сегодня в садик приходила твоя тётка… – бесцветно произнесла она, не дожидаясь, пока он разуется. – Приносила деньги. Чтобы я от тебя отказалась.
