— Такая красная, — прошептала она. Юлька прильнула к ней:
— Что ты сказала? Не расслышала, извини.
— Блузка, — объяснила Вероника. — Пусть она её снимет.
— Не поняла…
Ноги подкашивались. Сейчас она рухнет на пол на глазах у всего народа. Но тут очень кстати её взяла за локоть чья-то рука, и она беспомощно повисла на ней.
— … что с тобой?
— … наверное, ей лучше подышать свежим воздухом, — встревоженный голос Карины прерывался, будто она говорила по плохой телефонной линии.
Рука, поддерживающая её, пришла в движение.
— Нет, — прошептала Вероника. Не надо на улицу. Там птица. Она только и ждёт, чтобы я вышла к ней…
Но рука неотвратимо тащила её за собой к двери.
И всё же, едва Вероника вышла из здания, ей и правда полегчало. Юлька усадила её на одну из скамеек на скверике у здания. Прохладный воздух наполнил легкие, и помутнение ушло.
— Боже мой, подруга, ты не пугай меня больше так, — Юлька выглядела по-настоящему испуганной. — Что ж это ты?
— Не знаю, — Вероника коснулась пальцами лба. Температуры не было. — Может, съела на завтрак что-то не то…
— А не перенервничала ли ты? — виновато спросила Юлька.
Ну конечно. Она показала мне Инну Вебер, и думает, что я из-за этого…
— Нет, — улыбнулась она. — Сама не понимаю, что на меня нашло. Но сейчас стало лучше. Спасибо.
— Я думала, ты грохнешься в обморок. Видела бы ты себя… — Юлька вдруг осеклась, её глаза расширились. У Вероники защекотало в носу.
— Что такое? — обеспокоенно спросила она.
— Т-твой нос…
Она поднесла мизинец к лицу, и палец испачкался в алом. Кровь. Её цвет снова резанул по глазам бритвой, вызвав острую головную боль.
— Я вызову на помощь, — Юлька начала вставать. Вероника удержала её за руку:
— Нет-нет, садись, ничего страшного. Просто кровь из носа пошла. У меня такое иногда бывает. Сейчас пройдёт.
Честно говоря, насчёт последнего Вероника не была уверена, но всё обошлось, хотя пришлось просидеть на скамейке пару минут с запрокинутой головой и дышать через рот. Она украдкой повела глазами в стороны, чтобы отыскать ворону, но небо было пусто.
— Ну вот и всё, — гнусаво сказала она, когда кровь перестала идти. — Всё в норме.
— Да какое там «в норме»! — Юлька решительно привстала. — Вот что, милая моя, ты сегодня достаточно натерпелась. Я провожу тебя домой.
Пожалуй, и правда стоит пойти домой.
— Я дойду сама.
— Ну нет, одну я тебя в таком виде никуда не отпущу, — Юлька опять взяла её под локоть. — Пошли. И если что, обязательно вызови врача на дом.
— Обед скоро кончится, ты опоздаешь на пару.
— Тьфу на неё. Матстат. Кому он нужен?
Уже через двадцать шагов Вероника мысленно поблагодарила Юльку, что она не дала ей уйти одной. Её время от времени шатало на ходу, но крепкая рука подруги уверенно вела её вперёд.
Как назло, автобус с нужным маршрутом отъехал от остановки, когда они только подходили туда. Пришлось дожидаться следующего автобуса, который должен был подъехать через пять минут. Впрочем, в их городке водители автобусов обращались с распорядком весьма вольно.
Вероника села на скамью у остановки и расслабилась, позволяя прохладному ветру ласкать лицо. Ей стало хорошо — головокружение и тошнота пропали. Если бы не слабость в теле, она чувствовала бы себя превосходно. Она стала смотреть на дорогу — не видно ли автобуса? Пока на проезжей полосе были видны только легковые автомобили. Зато на тротуаре она увидела занятное зрелище: трое граждан, которые, видимо, набрались с утра пораньше, загородили проход, стоя плечом к плечу. Одеты они были в одинаковые серые одежды, даже роста были одного. Лиц их Вероника не разглядела как следует — черты словно расплывались, — но ей показалось, что все трое безостановочно кривятся и строят рожицы в её сторону.
— Вот придурки, — вырвалось у неё.
— Ась? — Юлька повернулась к ней.
— Да клоуны эти, — она махнула левой рукой в сторону тротуара. — Им бы в цирке выступать, а не на улице честной народ распугивать.
Юлька перевела взгляд с тротуара на её лицо.
— Хватит, Верка. Я и так уже пуганая. Перестань.
— Не такие уж они страшные, — Вероника увидела, как троица стала совсем уж неприлично раскачиваться из стороны в сторону, будто на пружинах. — Ну, напились…
