в которую нельзя войти дважды
с тех пор я пил из тысячи рек
но не смог утолить этой жажды
«Nautilus Pompilius»
…Обнявшись, мы сидели на большом камне, и море о чем-то вздыхало у наших босых ног. Неподалеку монотонно ревел поток, но не мог заглушить близкий звон гитары и отчаянный, какой-то небесный голос мальчишки, поющий ревякинскую «Вольницу»…
Вспомни – бредил
Запорожской Сечью
Вспомни…
Ковш горилки крепкой
Звонкие бандуры
Песни до утра
Пока дремлют пули
Вспомни!
Бредил
Запорожской Сечью!
Вспомни!
Буйный оселедец
Други боевые
Струги скорые
Шеи голые
Воля!
Наша Вольница без одежд пришла
В край, где верили, где варили власть
Скорые до рук, до расправ-услад
Локти выголив, порезвились всласть
Наша Вольница болью корчилась
Шарил грудь свинец, шею сук искал
Выкормыши бед тенью Кормчего
Шабаш правили в долгих сумерках
Нашу Вольницу Ветер выплюнул
Отрыгнул огонь прелым порохом
Выструнили псов гимны выть в плену
Не изранить жуть нервным сполохом
Чох!..
– Страшно, – прошептала Танюшка, прижимаясь ко мне. Пламя костра металось неподалеку в такт песне…
Наша Вольница бьет поклоны лбом
Догмы рабские вбиты молотом
Крылья дерзкие срезаны серпом
Горло стиснуто тесным воротом
Наша Вольница зарешечена
Меченых аркан в темноте настиг
Кость щербатая, кнут-пощечина
Стражи верные безмятежности
Нашу Вольницу Ливень выхлестал
Отрезвила хмарь теплой водкою
Выцвели шелка хором выкрестов
Вехи топлены липкой рвотою
Чох!
Наша Вольница без одежд пришла
Наша Вольница болью корчилась
Наша Вольница бьет поклоны лбом
Наша Вольница зарешечена
Наша Вольница…
…Ястребы арканов
Холод ятаганов…
– Воля, – тихо сказал я, крепче обнимая Танюшку. – Да. Хорошо поют.
– Мне так этого парня, Колю, жалко. – Танюшка повозилась под боком. – Я разговаривала с девчонками, он с тех пор, как пропала его девушка, сам не свой… Урса убивает, убивает, убивает – никак насытиться не может… Ой, Олег, ты только прости, но я подумала, что со мной было бы, если бы ты… пропал или погиб. Я бы просто умерла, наверное… А этот Марио что, к тебе приставал?
– Откуда знаешь? – лениво поинтересовался я.
– Девчонки рассказали, – ответила Танюшка. – Они меня тоже расспрашивали, – Танюшка толкнула меня в бок, озорно посмотрела снизу вверх: – «Марио ему: «Ты, говорят, хороший фехтовальщик? Давай схватимся!» – Ой, он же задиристый, как не знаю кто! А этот, ну, Олег, ему так спокойно: «Скоро ты это увидишь». – Ну прямо как в книжке или в кино! А сам он, этот Олег, девчонки, – такой гордый, рука все время на палаше… Он, говорят, во всей Европе лучший на клинках! Тань, а ты про него расскажи, а?!»
– Тань, хватит, – смущенно, но одновременно и со смехом ответил я. Она очень похоже передразнивала девчоночью трескотню, и я помимо воли поинтересовался: – Ну? Рассказала?
– Ой, какой же ты тщеславный… – Она коротко и сильно щелкнула меня в нос. – Рассказала. Рассказала, что ты самый смелый, самый умный, самый красивый, самый-самый на свете. Правильно?
– Не знаю, – хмыкнул я, потирая нос. – Вам виднее, мисс.
– Почитай мне что-нибудь, – попросила она. – Пожалуйста…
Не всегда чужда ты и горда
И меня не хочешь не всегда, —
Тихо, тихо, нежно, как во сне,
Иногда приходишь ты ко мне.
Надо лбом твоим густая прядь,
Мне нельзя ее поцеловать,
И глаза большие зажжены
Светами магической луны.
Нежный друг мой, беспощадный враг
Так благословен твой каждый шаг,
Словно по сердцу ступаешь ты,
Рассыпая звезды и цветы.
Я не знаю, где ты их взяла,
Только отчего ты так светла,
И тому, кто мог с тобой побыть,
На земле уж нечего любить?
– Это Гумилев? – тихо спросила Танюшка. Я молча коротко кивнул. – Почему ты его так любишь, Олег?
– Он учит, каким должен быть мужчина… и как надо относиться к чести, войне и женщине. А здесь только это и имеет значение, Тань. Вот веришь или нет – только это.
– Почитай еще, – попросила она. – То. Про лес.
В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы.
Из земли за корнем корень выходил,
Словно руки обитателей могил.
Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы.
И в песке следы видали рыбаки
Шестипалой человеческой руки.
Никогда судьба сюда не завела
Пэра Франции иль Круглого Стола,
