– Давай еще? – спросила она.
– Потанцуем? – Я сцепил пальцы у нее на затылке.
– Попрыгаем, – хихикнула Танюшка, – и покувыркаемся… – Она опустила руки мне на бедра, а потом свела впереди. Меня тряхнуло, я невольно выдохнул: «Ммннн…», а она мурлыкнула: – Готов?..
– Нахальство, – дрожащим голосом сказал я, еле сдерживаясь. – Да ты насильница…
Танюшка вскинула руки, толкнула меня в плечи, а я, падая на спину, успел обхватить ее за талию.
…Мы со смехом свалились на мох…
На этот раз мы устали конкретно. Даже толком не помню, как я уснул, зарывшись лицом в волосы Танюшки, пахнущие горячей сухой травой.
А проснулся от ощущения взгляда, заставившего меня сесть, схватившись за рукоять даги.
Танюшка спала рядом – на животе, подложив руки под голову. А Сергей сидел на камне возле моего оружия – спиной ко мне, его кожаная куртка была обернута вокруг пояса, солнце жарило его уже покрытую золотым загаром спину.
– Не дергайся, я не смотрю, – не поворачиваясь, бросил он. – Мы вас почти потеряли.
Я оперся на камень возле него. Особого смущения не было – Сергей ведь мой друг, да и что такого мы с Танюшкой делали?
– Ну извините, – немного насмешливо ответил я.
Сергей посмотрел на меня через плечо и широко улыбнулся:
– До чего же у тебя сейчас довольная физия, ты бы видел.
Я коротко ткнул его кулаком – косточками – между лопаток; вернее – хотел ткнуть, но Сергей быстро извернулся и, взяв меня на излом, прижал спиной к камню, сказав с шутливой угрозой:
– Ти-хо.
– Пусти, – улыбнулся я. Мне было хорошо даже вот так лежать с вывернутой рукой и смотреть в понимающие серые глаза друга. – Оденусь.
– Одевайтесь. – Сергей спрыгнул по другую сторону камня и свистнул: – Эгей, они идут! Нашлись!
Я присел на корточки рядом с Танюшкой. Она смотрела на меня из-под вздрагивающих пушистых ресниц с пляшущими на них золотыми искрами.
– Пора вставать? – Она села, и мы немедленно поцеловались.
– Пора, Тань. – Я посмотрел на разбросанную одежду. – И поскорей. Нас уже ищут.
– Я слышала Сережку. – Танюшка зевнула, изящно прикрыв ладонью рот. – Уффф… встаю!
– А может… – Я ей подмигнул. – Подождем вставать? Еще разок, только быстро?
Танюшка закусила губу. Смерила взглядом непоколебимо-загорелую спину Сергея. Стрельнула в меня зеленью глаз.
– Давай, – шепнула она, – только теперь давай ты, как тебе хочется. Сам… О-о, вижу, что ты можешь… сам.
И она прогнулась в моих руках назад – в поясе, раздвинув колени и бедра и подаваясь ближе.
– Сергей, мы сейчас, – сообщил я. – Быстро. Наверное…
* * *
В ближайшие два часа мы так и не ушли с тех холмов – наверное, не только нам с Танюшкой довелось найти среди них что-то важное. Когда я сам пришел в себя и ухитрился собрать рассеявшийся отряд, уже перевалило за полдень, и было ясно, что до лагеря Жюссо, о котором говорил Сергей, нам сегодня уже не добраться. Кое-кто вообще предлагал остаться здесь, но я заявил, что уж километров десять мы в честь наступившей весны вполне можем отмахать, – и нечего скрипеть.
Скрипеть мы все равно продолжали, в том числе – и я сам. А прошли всего километра три – навстречу нам, перевалившим через холм, из олеандровой рощи высыпал отряд.
Я взмахнул рукой, и мои ребята рассыпались в цепь, девчонки отступили за их спины. Ирка, Валя и Танюшка деловито защелкали затворами аркебуз. Джек с философским видом натянул лук. Колька снял с плеча ружье – у него еще оставалось две пули и одна мелкая дробь.
В отряде, вышедшем нам навстречу, было около десятка мальчишек. Они замерли напротив нас; у троих были аркебузы. Двое неспешно подкручивали пращи. От общего строя отделился черноволосый парень и, сделав несколько шагов, поднял вверх длинную, почти прямую саблю-эспадрон:
– Кто вы такие и чего вы хотите?! – Он говорил по-английски, а я уже достаточно хорошо понимал этот язык. – Если хотите схватки, то знайте – это наша земля, и мы будем ее защищать!
– Это Франсуа, – прошептал Сергей, подходя ко мне. У него в руках оружия не было. – Давай я поговорю? – Я кивнул, и он, сделав два шага вперед, махнул рукой: – Франсуа, это я, Серж, привет!
Сабля опустилась к ноге черноволосого француза.
