Юэ Фэй открыл кувшин императорского вина, совершил жертвенное возлияние перед табличкой покойного учителя и перед табличками предков, затем наполнил вином еще один кубок и, опустившись на колени, почтительно протянул его матери.
— Сын мой! — сказала госпожа Юэ, принимая кубок. — Я выпью это вино и пожелаю тебе, не щадя сил своих, служить государству. О доме не беспокойся. Если сумеешь прославиться, это будет для меня высшей наградой! Смотри не забудь моего наказа!
— Я исполню ваше повеление, матушка! — горячо обещал сын.
Госпожа Юэ выпила вино. Юэ Фэй встал с колен, снова наполнил кубок и подал жене:
— Может быть, и ты за меня выпьешь?
— Почему же не выпить, если вы приказываете? — ответила госпожа Ли.
— Я не приказываю. Ты знаешь, что у меня нет братьев, а я уезжаю на государеву службу, и матушка остается дома одна. Когда я спрашивал, выпьешь ли ты вино, то подразумевал — возьмешь ли ты на себя заботу о матушке и о воспитании нашего сына!
— Это моя первейшая обязанность, и я исполню ее безо всяких приказаний! — твердо сказала жена. — Поезжайте и не беспокойтесь — можете на меня положиться!
И молодая женщина осушила кубок.
Весь разговор Юэ Фэя с женщинами слышал стоявший за дверями Сюй Жэнь.
«Редко встретишь в наши времена такого преданного и почтительного сына! — растроганно вздыхал он. — Если новому правителю удастся собрать возле себя таких честных людей, дни процветания и благоденствия настанут очень скоро!»
Сюй Жэнь распорядился навьючить доспехи Юэ Фэя на коня, а остальные вещи должны были нести слуги.
Юэ Фэй попрощался с матерью, поклонился жене и вышел из дома. Начальник уезда с плетью в руке уже стоял у ворот и держал под уздцы коня.
— Садитесь в седло, мудрый брат!
— Зачем вы так? — смутился Юэ Фэй.
— Воздаю должное достойному! — сказал Сюй Жэнь. — Сын Неба сам хотел приехать за вами, но он лишь недавно вступил на престол и пока не может надолго отлучаться из столицы. Он преподнес мне три кубка вина и велел вместо него потрудиться. Так что не скромничайте!
Юэ Фэй извинился, сел на коня и отправился в путь, начальник уезда следовал за ним, держась на почтительном расстоянии.
Не успели они отъехать от усадьбы, как их догнал Юэ Юнь и опустился на колени перед конем отца.
— Тебе чего? — строго спросил сына Юэ Фэй.
— Я играл во дворе, а мне сказали, что приехал начальник уезда и вы по государеву распоряжению едете в столицу. Я прибежал попрощаться с вами и спросить, надолго ли вы уезжаете?
— Мал ты еще. Я боялся, что ты будешь плакать при расставании, вот и не позвал тебя, — ответил Юэ Фэй. — Но раз ты здесь, слушай мой наказ: государь призывает твоего отца разгромить варваров и спасти империю! Ты остаешься дома. Прислуживай матери и бабушке и усердно учись. Запомни, что я тебе сказал!
— Слушаюсь, батюшка! Только не перебейте всех варваров!
— Почему?
— Оставьте и для меня!
— Хватит болтать! — прикрикнул на сына Юэ Фэй. — Живо домой!
Что можно спрашивать с ребенка?! Юэ Юнь даже не понял, почему отец недоволен, вскочил с колен, низко поклонился и вприпрыжку побежал к дому.
Юэ Фэй в молчании продолжал путь. Через некоторое время Сюй Жэнь вдруг сказал:
— Дорогой брат, поезжайте вперед, а мне надо вернуться домой.
Сюй Жэнь собрал в уезде весь провиант и фураж, погрузил на повозки и вскоре догнал Юэ Фэя.
Через несколько дней они добрались до Цзиньлина и остановились у ворот дворца в ожидании приема. Чиновники доложили императору, и Гао-цзун велел просить. Сюй Жэнь ввел Юэ Фэя в зал и представил государю.
— Простите, что побеспокоил вас! — сказал Гао-цзун.
Он распорядился щедро наградить Сюй Жэня и отпустил его, пообещав в скором времени повысить в должности. Сюй Жэнь поблагодарил императора за милость и уехал в Таньинь.
А теперь продолжим наш рассказ о Юэ Фэе. Когда Гао-цзун увидел молодого человека могучего телосложения, который держался гордо и независимо, он, не скрывая своей радости, обратился к сановникам:
— Какой должности достоин такой человек?
— Ваш отец уже пожаловал ему должность младшего военачальника! — сказал Цзун Цзэ, выступая вперед.
Мой отец не сумел оценить его способности и совершил ошибку! — возразил Гао-цзун. — Мы жалуем Юэ Фэю должность старшего военачальника, а если он отличится — повысим!
