Сказание о Юэ Фэе. Том 1 - страница 56
— Куда это вы запропастились? — спросил Тан Хуай. — Весь дом обыскал, и нигде ни души.
— А я спешил к вам, чтобы сообщить важную новость, — сказал хозяин. — Разбойники с гор Тайхан подняли мятеж и двинулись на столицу. Если им удастся взять город, все обойдется, но если императорские войска их разобьют и обратят в бегство, разбойники начнут грабить деревни и села на своем пути. Придется тогда собирать пожитки и уходить. Советую и вам, господа, поспешить с отъездом.
— Вот оно что! — воскликнул Тан Хуай. — Да эти разбойники и носа в Чжаофынчжэнь не посмеют сунуть, если узнают, что мы здесь! Ну, а если и явятся, так только для того, чтобы поднести нам что-нибудь на дорожные расходы!
Хозяин и слуги загалдели:
— Не до шуток сейчас, господин, положение опасное!
Тан Хуай улыбнулся, взял чай и отправился в комнату Ван Гуя.
— Почему ты так задержался? — спросил его Юэ Фэй. — Брат Ван ждет не дождется чаю.
Узнав, в чем дело, Юэ Фэй вызвал хозяина.
— Быть может, это ложные слухи?
— Нет, истинная правда! — заверил его хозяин. — Император уже выслал войско против мятежников.
— В таком случае приготовь нам скорее поесть!
Хозяин решил, что постояльцы решили уехать, и со всех ног бросился на кухню.
А Юэ Фэй между тем сказал братьям:
— Сдается мне, что государь поставил во главе войска нашего благодетеля Цзуна.
— С чего ты взял? — возразил Тан Хуай.
— При дворе почти все сановники взяточники и трусы, разве кто из них добровольно согласится пойти в бой? Лишь господин Цзун бескорыстно служит государству. Сделаем так: брат Ню Гао останется ухаживать за больным, а мы поедем и разузнаем: если во главе императорского войска наш благодетель — поможем ему, если нет — вернемся назад.
Чжан Сянь и Тан Хуай одобрили такое решение, только Ню Гао запротестовал:
— Брат Ван уже поправился, зачем мне сидеть около него?
— Пусть поправился, но одного его оставлять нельзя, — твердо сказал Юэ Фэй. — Я еду помочь нашему благодетелю, это уже значит, что мы помогаем ему все вместе.
Ню Гао хотел еще что-то возразить, но Ван Гуй незаметно ущипнул его за ногу.
— Ладно, мне все равно, — махнул рукой Ню Гао. — Не хочешь меня брать — не бери.
Слуга принес еду, и братья сели за стол. Ню Гао ничего не мог есть от возбуждения, у Ван Гуя вообще не было аппетита.
Наскоро перекусив, Юэ Фэй, Тан Хуай и Чжан Сянь вскочили на коней и уехали.
— Ты зачем меня ущипнул? — спросил Ню Гао у Ван Гуя.
— Эх ты тупая башка! — улыбнулся Ван Гуй, — Понимать надо: раз старший брат сказал, что не возьмет тебя, значит — не возьмет! А ты знаешь, почему я заболел?
— Откуда мне знать!
— От досады, что в тот день на ристалище не удалось никого пристукнуть! Ты слышал, что разбойники с гор Тайхан угрожают захватить столицу? Стало быть, войско у них большое, и предстоит горячая схватка. Я хотел, чтобы братья уехали, а потом и мы с тобой отправимся вслед за ними. Для меня сражение лучше любого лекарства! Ну, как?
Ню Гао даже в ладоши захлопал:
— Едем, едем!
Они тоже поели, снарядились и сказали хозяину:
— Стереги наши вещи, — мы едем биться с разбойниками!
Скоро и их кони скакали в направлении Наньсюньмыня.
Между тем Юэ Фэй с двумя братьями добрался до холмов Моутоган. Над военным лагерем действительно развевалось знамя Цзун Цзэ.
— Что такое! — вдруг с тревогой вскричал Юэ Фэй. — Наш благодетель превосходно знает военное дело — почему же он разбил лагерь на холмах? Видно, дела у него идут неважно!
Братья подстегнули коней и скоро оказались у стана. Воины доложили о них Цзун Фану, и тот выехал встречать молодых людей.
— Как же это ваш почтенный батюшка, искушенный в военном деле, мог расположиться в таком опасном месте? — был первый вопрос Юэ Фэя. — А если разбойники отрежут ваше войско от воды и провианта?
Взволнованный Цзун Фан рассказал, как продажные сановники задумали погубить его отца и не дали ему достаточно войск и как Цзун Цзэ, желая своей смертью отблагодарить государя за милости, оставил свой отряд на холмах, а сам ворвался в неприятельский стан.
— Мы вызволим из беды вашего отца! — воскликнул Юэ Фэй. — Едем, братья! Тан Хуай, ты ударишь слева, а ты, Чжан Сянь, — справа. Кто первый увидит нашего благодетеля, за тем и будет числиться первая заслуга.
