Юэ Фэй спешился, поднял его и сказал:
— К чему об этом вспоминать? Мудрый человек умеет выбрать себе достойного господина, храбрый муж знает, во имя чего совершает подвиги! Давайте будем вместе служить Сунской династии, освободим из плена императоров, и ваше имя прославится в веках!
Хэ Юань-цину выдали новую одежду и доспехи, а из его воинов, сдавшихся в плен, создали отдельный отряд…
Юэ Фэй побратался с Хэ Юань-цином, устроил пир в его честь, а ко двору послал донесение об одержанной победе.
Пока войско отдыхало на заставе Чалингуань, разведчики отправились узнавать, что собирается предпринять Цао Чэн.
Через несколько дней на заставу прибыл императорский посланец и огласил высочайший указ: поскольку в Хугуане на озере Дунтинху свирепствуют разбойники во главе с Ян Яо, государь повелевает Юэ Фэю усмирить их.
Юаньшуай почтительно принял указ и проводил посланца в обратный путь. Как раз в это время вернулись разведчики и доложили:
— Цао Чэн и Цао Лян со своей шайкой недавно покинули Хунань и скрылись в неизвестном направлении.
— Вы не знаете, куда они могли уйти? — спросил Юэ Фэй Хэ Юань-цина.
— Эти люди не блещут храбростью, — был ответ. — Когда я сдался, они поняли, что им теперь не удержаться. Но у них много родственников, которые тоже разбойничают в Сянху и Юйчжане, — видимо, к ним они и подались.
— В таком случае нам нечего опасаться, — заключил Юэ Фэй и отдал приказ выступать в поход на Хугуан.
Вскоре добрались до Таньчжоу. Встречать Юэ Фэя вышел сам градоначальник, окруженный толпой чиновников.
Прибыв в ямынь, Юэ Фэй спросил начальника местного гарнизона:
— Где сейчас Ян Яо?
— Два дня он жег и грабил селения в окрестностях города, а сейчас куда-то ушел, — вероятно, прослышал о вашем приходе.
А сейчас речь пойдет об Учжу. Узнав о том, что Юэ Фэй отправился усмирять разбойников, он тут же позвал своего военного наставника.
— Юэ Фэй ушел на юг — настал благоприятный момент захватить Цзиньлин.
— Я уже составил план, — сказал Хамичи. — Вам надо послать своего брата с войском в Хугуан…
— Зачем? Ведь там Юэ Фэй! — возразил Учжу.
— Вашему брату не нужно ввязываться в бой — его войско будет лишь прикрывать нас с востока, когда мы поведем наступление на запад. Потом мы двинемся на север, а ваш брат будет прикрывать нас с юга, и таким образом Юэ Фэй не сможет покинуть Хугуан. Ваш второй брат со стотысячным войском в это время займет Шаньдун, третий — Шаньси, а пятый — вторгнется в Цзянси. Во все места сразу Юэ Фэй не поспеет. Могу ручаться, Цзиньлин будет в наших руках! Этот план называется «вторжением на Срединную равнину по пяти дорогам».
Обрадованный Учжу немедленно созвал братьев, дал каждому по сто тысяч воинов и указал, кому в каком направлении вести наступление.
И вот Учжу во главе двухсоттысячной армии уже идет на Цзиньлин.
Запахом смерти
Воздух пропитан,
Пылью коричневой
Солнце закрыто,
Перед людьми —
Ни путей, ни дорог.
Белое облако, травы сухие —
В инее мир онемевший продрог…
Крепость пылает,
Ветер гудит,
Флейта поет, и гремят барабаны,
Месяц холодный скорбит…
Алые флаги чжурчжэньского войска
Солнечный луч серебрит…
* * *
Уходят беженцы —
Идут, не чуя ног,
Их много, плачущих,
Их много, удрученных,
Но безопасных
Нет у нас дорог —
Что ждет
Десятки тысяч обреченных?
Вослед спешат
Чжурчжэньские полки,
Как муравьи, как пчелы —
Жалят, губят,
Людей разят
Секиры и клинки,
Невинных, как бамбук,
Нещадно рубят…
О, горе! Гибнет
Спелое зерно,
Зря проливали пот
Крестьяне наши —
Стать полем брани
Ниве суждено,
Над нею вознесутся
Души павших…
* * *
Секира очи ослепляет,
До блеска острый меч отточен,
Трепещут вражеские флаги,
Затмив сияние небес,
А вражеских коней копыта
Центральную равнину топчут,
К Цзиньлину прорвались чжурчжэни —
Грабитель в сад чужой залез!
В это время наместник Цзун Цзэ оборонял Цзиньлин. Он несколько раз писал Кан-вану о необходимости поднять народ на борьбу с врагом и отвоевать столицу Кайфын, но император его не слушал.
Когда ему доложили, что Учжу начал вторжение на Срединную равнину, а Юэ Фэй не может уйти из Хугуана, Цзун Цзэ от расстройства заболел. Горлом хлынула кровь, силы его покинули.
