— Зачем убивать невиновного? — рассердился Ню Гао. — Если вы такой грозный вояка, наша помощь вам не требуется! — И он приказал поворачивать обратно.
«Этот болван — любимый военачальник Юэ Фэя, — заволновался Цзинь Цзе. — Обидишь его — наживешь неприятности».
Сдерживая гнев, он шагнул вперед и любезно сказал:
— Не сердитесь, полководец Ню! За неверные сведения с виновным поступают по законам военного времени. Но ради вас я готов его простить.
И он распорядился, чтоб виновного отпустили.
— Так-то лучше, — кивнул Ню Гао. — Если бы вы его убили, я счел бы себя оскорбленным.
— Это я во всем виноват! Прошу вас, полководец, располагайтесь поудобнее!
И проводил гостя на заставу. На домах висели красные флаги и разноцветные фонарики — жители приготовились к торжественной встрече юаньшуая.
Подъехав к самому входу в ямынь, Ню Гао спешился и поднялся в зал. Начальник заставы усадил его на почетном месте, угощал чаем.
— Ваше счастье, что вы устроили это торжество для меня, — сказал Ню Гао. — Если бы на моем месте был юаньшуай, он счел бы это преступлением!
— Почему? — удивился Цзинь Цзе.
— Потому что, садясь за стол, наш юаньшуай сперва обращается лицом к северу и плачет. «Если два императора томятся в яме, — говорит он, — едят только воловье мясо и пьют кумыс, его подданные не имеют права объедаться изысканными яствами!» Сколько раз мы говорили ему: «Вы не щадите сил ради государства и народа, вам надо есть получше, чтобы быть сильнее!» Но разве его переубедишь?
— Спасибо вам за наставления! — поблагодарил Цзинь Цзе.
— И еще дам вам один совет, — продолжал Ню Гао. — Наш юаньшуай больше всего любит соевый сыр. Когда он ехал на экзамены в столицу, то поел соевого сыру и сказал нам: «Совершенный человек никогда не должен забывать, на чем он вскормлен».
— Очень вам благодарен за добрый совет! — воскликнул Цзинь Цзе.
— Почтенный начальник, скажите — вы угощаете меня от чистого сердца? — спросил Ню Гао.
— Конечно!
— Тогда я принимаю ваше угощение и прошу дать мне чашку побольше!
Цзинь Цзе приказал слугам принести самую большую чашку, и Ню Гао в один присест съел почти тридцать чашек.
«Юаньшуай такой скромный! — думал Цзинь Цзе. — И как он назначил командиром передового отряда этого дурака?»
Пока сидели за столом, наступил полдень.
— Господин начальник, моих воинов тоже надо накормить и угостить вином, — сказал Ню Гао.
— Выдадим им денег — они сами купят, что надо.
Ню Гао уже совсем опьянел. Но вдруг в зал вбежал встревоженный воин и тихо сказал начальнику:
— Господин, цзиньские войска подступили к заставе!
Цзинь Цзе распорядился закрыть ворота и усилить охрану на стенах.
— Господин Цзинь, о чем вы там шепчетесь? — спросил Ню Гао. — При гостях полагается говорить громко.
— Я заметил, что вы опьянели, и не хотел вас тревожить, — ответил Цзинь Цзе. — Цзиньские войска подошли к заставе!
— Ну и что же? Почему вы прямо об этом не сказали? Подайте мне еще вина, и я еду в бой!
— Вы уже и так много выпили! — несмело возразил Цзинь Цзе.
Говорят: «Чем больше выпил, тем больше силы». Дайте вина!
Перед Ню Гао поставили второй кувшин. Он взял его обеими руками, единым духом опорожнил наполовину и сказал телохранителям:
— Держите кувшин! Остальное выпью немного погодя.
Покачиваясь, Ню Гао вышел из зала. Кое-как его посадили на коня, и он во главе своего отряда выступил из заставы.
Цзинь Цзе наблюдал со стены. Ему показалось, что Ню Гао спит в седле.
Цзиньский юаньшуай Чжаньчжо Моличжи — великан, ростом в целую сажень, вооруженный железной дубиной цзиней в сто весом, — пешим вышел из строя. Он сразу заметил, что Ню Гао пьян, и с презрением сказал:
— Южный варвар, ты что — смерти захотел?
Ню Гао ничего не ответил, только заплетающимся языком пробормотал:
— Живо!.. Мое вино… сюда!..
Телохранители подали ему кувшин. Ню Гао запрокинул его и принялся пить большими глотками. В животе у него заклокотало. Он разинул рот, широкий, как голенище сапога, и рыгнул прямо в лицо вражеского военачальника. Пока растерявшийся Чжаньчжо Моличжи утирался, Ню Гао пришел в себя, выхватил саблю, и через мгновение противник лежал на земле с разрубленным черепом. Ню Гао спрыгнул с коня и отрубил голову поверженному врагу. По сигналу воины перешли в наступление и нанесли чжурчжэням полное поражение. Было захвачено много боевых коней и провианта.
