А Степан раскатал привязанную к сидору плащ-палатку, и спокойно заснул в обнимку с пулеметом, Повесив автомат, винтовку с саблей на сучок. На винтовке, понимающие бойцы, углядели снайперский прицел. Старшина с первой же минуты, пользуясь авторитетом советской армии, попытался подчинить Степана и заставить поделиться оружием и патронами. На что парень авторитетно заявил:
— Я это оружие в бою взял, хотите пострелять, в первом же бою трофеями возьмете, если кишка не тонка. И на совесть мне не дави, я парень простой, деревенский, и, даже, не большевик. Советская армия меня не защитила. Я сам себя спас, и никому ничего не должен. Хочешь со своими людьми помочь, милости просим, не хотите, сам справлюсь.
В этот момент парень абсолютно не врал, он действительно вполне мог обойтись сам. И эти серьезные, но беспомощные парни, нужны были ему только для дальнейшей легализации. Ночь прошла спокойно, на утро Степан выдал еще горохового концентрата и несколько брусков вяленой конины. После завтрака парни повеселели и начали думать, куда идти дальше. Спросили нашего лесовика. Подумав, он весомо ответил:
— Это зависит от того, чем вы собираетесь заниматься дальше. Если к границе, это одно, а если собираетесь партизанить, то это совсем другое. Я-то точно тут по лесам воевать буду, благо и силы и знания имеются.
— Наверное, до наших, будем пробираться, не лесовики мы, совсем не лесовики.
— Хорошо, как знаете, но жратву придется добыть с боем, как и оружие, с этим я вам помогу, ближе к фронту поведу, а то егерей сейчас по лесам шастает, мама не горюй.
— А чего это они, делать им больше нечего? — удивленно спросил старшина.
— Гы, это они меня ищут, — осклабился Степан, — много я у них кровушки пустил, очень много! И еще кое что вам знать надо!
После чего попаданец рассказал обо всем, что твориться на ближайших территориях, а если подумать, то и на всех захваченных территориях.
— Поэтому с сочувствующим населением теперь здесь совсем беда. Сдадут, да еще и деньги за это получат. Большевиков всех повывели, народ не обижают, и опираются на классово чуждый Советам элемент. Крестьян, и мелкобуржуазного собственника, — Степан чуть язык себе не сломал, все это выговаривая. — Поэтому жить тут можно только с германца. Еда, оружие, одежда, боеприпасы, всего этого добра у фрицев в достатке, поэтому сами понимаете, приходится беспокоить, вот они меня и ищут теперь, но хрена лысого найдут. Поэтому собирайтесь, сегодня мы вам добудем стволов, одежки и еды.
— Добро, — Азаров только удивлялся жесткой хватке неизвестного парня.
— Иван! — окрикнул Степан невысокого кряжистого мужичка из орловских крестьян, — будешь у меня вторым номером на пулемете.
— А я справлюсь? — Неуверенно спросил тот.
— Да чего там справляться, знай только ленту подавай в питатель, чтобы не патрон не перекосило, там все просто, дело нехитрое.
— Тогда ладно, — пожал плечами Иван.
И вот они всей командой залегли на обочине дороги в чистом поле. Почему в поле, да потому, что только в полях еще можно было встретить небольшие команды, ну как небольшие, человек по сто. По лесу немцы передвигаются теперь только большими группами с легкими танками, броневиками, с охраной из егерей. По крайней мере, в радиусе полусотни километров от Брикенвица. Парней Степан заставил затаиться в небольшой балке, чтобы не вспугнуть немца заранее. Свою снайперскую винтовку Степа отдал во временное пользование крупному сибиряку, который у себя дома занимался охотой, а потому лишним в бою точно не будет. Его остальные называли не иначе как Аким Сергеевич, сильно уважали за основательность и силу. Сибиряк затаился под чахлыми кустами пырея метрах в полста от дороги. Больше всего демаскировал Иван, но пока колонна не показалась, попаданец учил его правильно подавать ленту в пулемет. А заодно и пользоваться немецким автоматом, мало ли, вдруг потребуется прикрытие. На одиночные машины и мелкие группы Степан внимания не обращал, о чем заранее предупредил парней. Брать надо было часть не менее взвода, у них как раз с собой должны быть суточные рационы.
