Розамунда прошептала:
— Мне так жаль. — Она откашлялась и продолжила уже громче: — Я высоко ценю честь, которую вы мне, оказываете этим предложением, но, уверена, понимаете, что я никогда не смогу его принять. — Она подошла к столу и остановилась. — Вы и ее светлость были так добры ко мне, что я не смогу отплатить злом за щедрость и сострадание, поступив так глупо. Я привыкла жить замкнуто и ничего не имею против этого. В действительности, если хотите знать, такая жизнь мне даже больше нравится. — Она умолкла и оглянулась на герцогиню. — Я… я была бы вам очень признательна, если бы вы помогли мне найти место компаньонки. Меня слишком хорошо знают… ну или узнают в самое ближайшее время, здесь и в Лондоне, но, вероятно, можно найти что-нибудь в Шотландии или в Европе. Тем более что я хорошо говорю по-французски и по-итальянски.
Ата со вздохом опустилась на одно из огромных кожаных кресел. Господи, какой же она казалась в нем маленькой!
— Уверена, что сумею вам помочь, дорогая. Но, Люк, ты должен заставить ее прислушаться к голосу рассудка. Расскажи ей о городских домах и сельских домиках, которые я унаследовала. Я решила, что Розамунда, ее сестра и Сара Уинтерс должны поселиться в одном из них. Ты говорил, что у меня есть собственность в Уэльсе?
Он почувствовал головокружение и тошноту.
Ата поспешно продолжала, не дожидаясь ответа и, слава Богу, не имея понятия о финансовых проблемах, не дававших ему покоя всякий раз, когда она радушно предлагала очередной вдове один из своих унаследованных домов. Однако он по собственной вине оказался в такой ситуации, на что Брауни не уставал ему указывать при каждом удобном случае.
Розамунда снова заговорила:
— Ата, я очень благодарна вам за щедрость, но, скажу честно, не могу ею воспользоваться. Все мое существо протестует против этого. Ваша семья ничего мне не должна. Я бы не стала обращаться к вам за помощью и в поиске места. Просто у меня нет иного выхода. Воспользоваться вашей щедрой помощью и вести праздный образ жизни… Это неслыханно!
— Люк, — взмолилась Ата; — ну заставь же ее как следует подумать! Я могу понять, почему она не хочет, чтобы ты на ней женился. Но я не в состоянии понять ее упорного стремления угодить под иго какой-нибудь вздорной хозяйки.
— Да, я тоже считаю всех твоих приятельниц вздорными и капризными, если хочешь знать.
— Люк, — простонала Ата. — Стань же наконец серьезным!
В комнате воцарилась тишина. Люк никак не мог заставить себя заговорить. Он был задет отказом Розамунды, хотя скорее откусил бы себе язык, чем признал этот факт открыто. Нет, он, конечно, знал, что она не согласится, но тем не менее, его задело то, что она, похоже, отвергла его предложение без колебаний. Приложив все старания, чтобы в его голосе не прозвучала боль, он сказал:
— Кажется, мы забываем очевидное. Обе женщины уставились на него.
— У Розамунды есть все необходимые качества, чтобы вернуться в общество. Она же дочь графа! Да, ее репутацию следует поддержать. Но если это не по силам герцогу и герцогине, то кто тогда сумеет это сделать? Она, безусловно, завоюет дам, поскольку обладает добрым и великодушным сердцем. — Люк почувствовал, что его руки непроизвольно сжались в кулаки. — А джентльмены не смогут устоять перед ее остроумием; и живостью. Уверяю вас, потребуется совсем немного времени, чтобы она стала несравненной, самой модной леди сезона. Ни один холостяк, независимо от того, какая кровь течет в его жилах, красная или голубая, не сможет… — Почувствовав, что не в силах продолжить мысль, герцог тихонько выругался. — Розамунда, поверьте, очень скоро у вас будет достаточно предложений, и среди них ни одного от какой-нибудь старой карги. — Вопрос был только в том, не придушит ли он любого мужчину, рискнувшего приблизиться к ней. Лучше уж он купит целый квартал чертовых домов и домиков, чем позволит другому мужчине…
— Я думаю, вы оба слишком добры и оптимистичны, — прошептала Розамунда.
Ата прикрыла морщинистую щеку маленькой ладошкой.
— Вовсе нет, дорогая, вы должны позволить вам помочь.
— Ата права. Мы немедленно уедем в город. Собственно говоря, мы так и собирались сделать, если бы болезнь не заставила нас изменить планы.
